Buick Буденного и самодельные машины: как харьковчанин собрал коллекцию из 100 ретро-автомобилей

— Сколько лет собирали коллекцию ретро-авто?

— Занимаюсь я этим делом с 1987 года. В 2017 году было 30 лет.

— Помните первую машину, которую приобрели?

— Да, конечно. Самая первая машина — «ЗИМ». Это машина из хозяйства покойного митрополита Харьковского и Богодуховского Никодима. А вот вторую машину, которую купил, я не помню.

— Как начали коллекционировать ретро-машины, была ли у вас конкретная цель или это было на уровне хобби?

— Никакой цели не было. Это было юношеским кипением, тогда попал в автомобильное окружение. Когда вернулся из армии, оно никуда не делось. В те годы сложно было говорить, что можно собрать коллекцию.

Так получилось, что у митрополита Никодима были только автомобили «ЗИМ». Не знаю, как называется головной убор у митрополитов, но ни в один советский автомобиль они в этом облачении не могли поместиться. А выходить из дома они не могли без этого убора. Как правило, священники использовали «ЗИМы».

У него было три «ЗИМа». Но тогда не было специализированных автопредприятий, они обслуживали свои машины в гараже областной клинической больницы.

Я там работал и узнал, что один из них он будет продавать. Я решил его купить. Это машина редкая, тогда и сейчас ее практически невозможно было купить. А дальше пошло-поехало.

— То есть сейчас вас можно назвать бизнесменом?

— Да как угодно меня можно назвать.

Бизнес — это река, которая течет, бурлит, у нее есть русло. То, чем я занимаюсь, назвать бизнесом сложно. Это похоже на извержение вулкана. Людей понимающих в этой ситуации очень немного, а страждущих этим еще меньше.

Когда появляется джентльмен, который что-то хочет и может себе это позволить, тогда это такой спонтанный момент бизнеса, а дальше это вялотекущее копание в ржавом металле.

— Есть у вас известные машины, которые «засветились» в кинофильмах?

— Мой реставрационный центр делал машину на заказ. Это герой мелодрамы 1940 года «Сердца четырех». Такая машина была сделана в реставрационном центре.

Есть машина, которая, по словам продавца, принадлежала маршалу Жукову. Когда я пытался установить ее истинное происхождение, выяснил, что это автомобиль маршала Буденного. Это автомобиль Buick Century‑60, 1937 года выпуска, с передней частью автомобиля «ЗИЗ‑110».

— Есть ли у вас любимая машина?

— Что значит любимая? Можно сказать так про машину, которая обошлась дороже всего в реставрации. А так, это же машины, я их не люблю, я более материальный человек. Я им радуюсь, они меня радуют, я кайфую.

Когда машина одна, она как собака, и ты ее любишь. А когда их сто с лишним, то ты порой и кличку уже не помнишь. Точно так и у меня. Я к ним ко всем ровно отношусь.

— Как вы находите автомобили, специально ищете уникальные модели?

— Основная инициатива исходит от меня — я копаю, ищу, стараюсь схватить, то, что нашел. Иногда на меня выходят перекупщики, редко — владельцы. Перекупщики сами порой не догадываются, что перед ними за машина. Я смотрю, если это то, о чем идет речь, я покупаю. Либо покупаю и постепенно перехожу к ее реставрации.

— Были ли у вас запоминающиеся истории покупок ретро-машин?

— Есть у меня «Победа», 1949 года выпуска, это кабриолимузин с очень редким кузовом. Я гнался за этой машиной, ее погрузили на автоэвакуатор и увозили из Харькова. Я догнал эвакуатор с несостоявшимся покупателем. Вынужден был сделать «неприличное предложение», от которого тот не смог отказаться. Сейчас она находится в процессе реставрации.

Однажды поехал в Чугуев купить запчасти для «Запорожца», а там у хозяина была и машина. И мы вместе с запчастями ее купили. Редко когда покупка тривиальная, все с каким-то легким «трэшем» проходит.

— Есть машины, с которыми связаны мистические истории?

— Есть легенда, связанная с «Запорожцем‑965», который «горбатым» называют. Это машина с «тяжелой кармой». Я ее купил в Харьковской области, даже сложно описать где, в каких-то полях. Это был мой первый 965‑й «Запорожец». В процессе реставрации у каждого мастера случались какие-то неприятности в семье — умирали родственники, случались травмы.

Когда он попадал в реставрационные цеха, что-то ломалось все время, была напряженная ситуация.

Пришлось обратиться к священнику. Он приехал, провел свои обряды, собрал всех мастеров. Я не особо верующий человек, но потом все наладилось, и череда таких событий прекратилась.

— Не хотели бы организовать выставку своих автомобилей?

— Она у меня есть. Я сам построил свой музей, у меня нет ни помощников, ни компаньонов. Я один владелец. В Украине ничего подобного нет. Есть крупные музеи, коллекции, но они, как правило, «набарные», когда в чужом помещении стоят машины. Выставка — это скоротечное и ни к чему не приводящее мероприятие.

Как правило, это коммерческое предприятие — заработать денег и убежать. Я хочу сделать это полноразмерным музеем. Я даже говорю, что готов подарить городу всю свою коллекцию.

В Одессе, Днепре и Запорожье есть такие музеи. Там есть воля городских властей. Только в Днепре музей частный. В Харькове это никому не нужно. Честно сказать, я никогда не видел все свои машины вместе. Это сложно технически все их куда-то перегнать. Нужно огромное количество водителей. Машины все очень специфические. Чтобы управлять ими, нужны специальные навыки.

Каждая старая машина имеет свои особенности управления. Набрать такое количество специалистов‑водителей сложно. Также нужна большая территория вроде стадиона.

Кроме того, я проводил здесь бесплатные экскурсии. Ко мне приехал в гости Харьковский автоклуб, не знаю, существует он сейчас или нет. Было 42 человека, с семьями и детьми. Для них провели экскурсию, дали возможность пофотографировать. Тогда у нас был сайт с новостями, обновлениями, фотографиями. Там была гостевая страница, где кто-то оставил негативный отзыв.

Кто-то написал, что никакого музея нет, ничего нет, все фотографии из интернета. Я принял решение прекратить даже эти экскурсии.

Но у меня есть экскурсии, которые проводятся летом. Условно открываюсь в день музеев 15 мая и закрываюсь 15 сентября. На свое усмотрение я даю возможность посмотреть на машины. Посетители могут прийти только по рекомендациям, людям с улицы сюда попасть невозможно.

— Какая самая дорогая машина в вашей коллекции?

— Тут нужно сказать — дорогая по себестоимости реставрации. Иногда реставрация обходится дороже, чем рыночная стоимость автомобиля. Это парадокс нашего мира. Чем машина больше, тем она поглощает больше денег. «Чайки» и «ЗИМы» — самые дорогие машины в реставрации. Соответственно, они и самые дорогие в моей коллекции.

— Есть ли у вас самодельные машины?

— Я спас харьковский автомобиль, который везли на свалку в районе Залютино. Хозяин хотел утилизировать машину, а я ее забрал.

В советские времена были всесоюзные собрания автомобилистов со своими самодельными автомобилями. Проводился автопробег, конкурсы. Эта машина тоже там участвовала. Это единственный в мире автомобиль, еще и харьковский. Это часть истории Харькова. В Харькове было много самодельных автомобилей, проходили выставки. Это было популярно и сложно.

— Есть ли у ваших ретро-машин оригинальные номерные знаки?

— В каждой эпохе был свой номерной знак. После войны в Харькове были две серии номеров «ЧХ» и «ЧР». «ЧХ» — это были государственные машины, а у частников была серия «ЧР». В Харькове есть специфические слова — тремпель, ракло и т. д.

Частные автомобили и в те времена стоили сумасшедших денег. Например, маленький «Москвич» стоил 9 тысяч сталинских руб­лей, «Победа» — 16 тысяч, «ЗИМ» — 40 тысяч. Это были космические суммы. На 9 тысяч сталинских рублей можно было купить 26 кг золота. Когда появилась серия «ЧР», харьковчане всех владельцев этих номеров прозвали «чертово ракло» или в другой версии «частное ракло».

— Какие ретро-машины сейчас пользуются популярностью?

— Как правило, «Волга» и «Победа».

— В среднем сколько сейчас стоят такие ретро-машины?

— Цена обычно не варьируется, а возникает по желанию продавца. Допустим, он стал случайным обладателем «Волги». Он в ней ничего не понимает, знает только год выпуска, потому что это в техпаспорте написано, да еще часто и с ошибкой. И этот обладатель, например, хочет купить Lanos. Он знает, что эта машина продается за 3 тысячи. И он почему-то считает, что раритетный автомобиль надо продать за деньги, которые позволят купить ему Lanos. Как правило, эти цифры взяты с потолка.

— Могли бы продать машину из своей коллекции, если бы за нее предложили огромную сумму денег?

— Да. Когда говорят «не продается», врут. Просто не делается предложение, которое подталкивает тебя к мысли избавиться от вещи. Любой предмет чего-то стоит. Это вообще не вопрос. Деньги — это всего лишь инструмент движения дальше. У меня есть определенное количество автомобилей, которые продаются. Самый правильный вариант, когда машина продается с дальнейшей реставрацией в моем реставрационном центре.

Редкий автомобиль в запущенном состоянии проходит весь комплекс работ. На выходе человек получает автомобиль, а я получаю деньги на развитие своего музея.