День кино. Одесса, Харьков и все, все, все!..

—Итак, 14 сентября, в воскресенье, чтобы было удобно не только гостям города, но и одесситам, в 12 часов дня в самом центре Одессы в городском саду, который находится на улице Дерибасовской, было открыто мероприятие, посвященное Дню украинского кино, — начинает сразу по делу Вадим Костроменко. — В основном, конечно, оно было посвящено кинематографу Одессы, потому что за время своего существования как государственная киностудия мы сняли 800 фильмов. И вот в этом городском садике, где стоит памятник Тринадцатому стулу, где стоит памятник Утесову, сидящему сбоку на скамейке, а возле него свободное место, куда можно подсесть к нему поближе, были натянуты между деревьями бельевые веревки и на них по-одесски, на прищепках, развешено 250 большеформатных фотографий-стопкадров из наших фильмов. Вокруг праздногуляющая публика, меньше, конечно, одесситы, в основном гости города, которые, слава Богу есть, а то все боялись, что никто не приедет — есть! — и я перед ними. Меня пригласили туда для того, чтобы я немножко на эту тему рассказал. Я, наверное, с полчаса рассказывал о том, как появилось кино в Одессе, не забывая при этом упоминать знаменитых, имеющих отношение к кино в Одессе харьковчан, как оно развивалось до революции, потом до войны, потом в послевоенный период. Рассказывал о том, как много дебютантов наших потом становились известнейшими людьми. Ну и, конечно, 85-летие Василия Макаровича Шукшина мы не могли обойти стороной, благо там были вывешены его фотографии: портрет самого Шукшина очень хороший, потом кадры из фильмов «Два Федора» — это его одесский дебют, ну и поскольку Шукшин не только в Одессе снимался, а после с успехом и на других студиях, кадры из некоторых его фильмов — «Калина красная», «Печки-лавочки», «Освобождение» и т. д. Я немножечко рассказал о том, как приехал к нам на студию тогда Вася, для нас он был Васей, поскольку мы все жили в одном студийном общежитии, и было уже тогда настолько интересно наблюдать, каким он был органичным актером, что никто не мог сказать «он играл», — он жил. Вот так же точно он жил и в обыденной жизни. Абсолютно так же!

—Не знаю, можно ли это назвать необычным, но во время съемок фильма «Два Федора» из ВГИКа прислали молодого третьекурсника на стажировку, впоследствии великого режиссера Андрея Тарковского. И вот Марлен Хуциев, который снимает картину, решил, что можно дать молодому специалисту попробовать свои силы в отдельных кадрах, которые не требуют участия самого режиссера. Определенный набор таких кадров сделали и фактически создали параллельную группу, но в ней нужен же и параллельный оператор, а я в это время был свободен, и Петя Тодоровский, который снимает эту картину как оператор, предлагает Хуциеву Костроменко. Вот тогда с Тарковским я и работал. Это были его, можно сказать, самые первые шаги в нормальном кино, не в учебных работах, а в таком фильме, который снимается для экрана. Нужно сказать, что уже тогда я почувствовал, что в этом парне что-то такое заложено, что… ну мне самому очень понравилось с ним работать. Он умел поставить такие задачи не только актерам, но и мне как оператору, которые позволяли выявить в не очень важных, не существенных, казалось бы, для картины кадрах основную суть всего фильма. Еще, вспоминая картину «Два Федора», не могу не сказать и о Тамаре Семиной, дебютантке в кино и впервые на экране оказавшейся рядом с Шукшиным. Вот удивительно: конечно, у Шукшина огромный жизненный опыт и то, что он нес в себе из сибирской глубинки, — народность, непосредственность, можно сказать, народную мудрость — рядом с совершенно молодой, неоперившейся Семиной так воздействовали на нее, видимо, что и она была настолько глубоко правдива, что никто не мог сказать: «Ах, как она играет!». Она не играла, она точно так же, как и Вася Шукшин, просто жила в этой картине жизнью своей героини.

—Ой, за всю историю студии, особенно ее советский период, у нас столько дебютировало актеров, режиссеров, операторов, художников, которые потом становились известными, но мы все были такими молодыми, с азартом, любовью и безоглядно рвались заниматься своим любимым делом — все одинаково — что, конечно, и в голову не приходило к кому-то присмотреться получше, запомнить и т. д., чтобы после рассказать каким был тот или иной человек. Разумеется, если мы с Тарковским какое-то время вместе работали, наверное, и перекусить бегали вместе, и сигаретами угощали друг друга, поскольку оба заядлые курильщики, но больше характерного ничего не скажу, а врать не привык…

—Конечно, о Высоцком. Об этом можно рассказывать долго и есть что, но я скажу коротко. Советский зритель тогдашний узнал Высоцкого как киноартиста, прежде всего благодаря именно нашей студии, потому что Володя живет в Москве, служит в театре на Таганке, а на «Мосфильм» ему дорога закрыта или, если открыта, то в каких-то малозначительных, меленьких эпизодиках, где-то на третьем плане. Почему? А потому что он же пишет какие-то песни, которые никто не редактирует, не контролирует, не проверяет, а они как тараканы расползаются по всей стране по домашним магнитофонам. По тем временам — непорядок. Ну а Одесса далеко от Москвы, нам немного проще. И вот однажды молодой режиссер Станислав Говорухин приходит на студию сразу после окончания ВГИКа, снимает свою первую картину «Вертикаль» и берет на главную роль Володю Высоцкого, который пишет для картины потрясающие песни, а они сходят потом с экрана и уже обретают право гражданства, потому что в фильме есть редактор. Издается даже пластинка с песнями Высоцкого, впервые за всю его песенно-бардовскую практику. Только он отснялся у Говорухина, молодой начинающий режиссер Кира Муратова на нашей же студии снимает свою первую самостоятельную картину, которая называется «Короткие встречи», и берет Володю на главную роль. Только он в ней отснялся, Станислав Говорухин начинает новую свою картину «Белый взрыв» и снова берет Володю, снова сочиняются песни. Только он тут отснялся, режиссер Юнгвальд-Хилькевич, он потом снимет «Д’Артаньян и три мушкетера», снимает «Опасные гастроли» и опять Володя в главной роли, и опять песни новые написаны для этого фильма, в этих песнях много и страсти, и юмора, потому что действие происходит в Одессе, ну как же без юмора?! Вот такое было бурное начало. И после этого уже, конечно, все киностудии страны распахнули ему свои объятья. Ну и, к сожалению, последняя его картина «Место встречи изменить нельзя» тоже была снята у нас на студии. И тут стоит вспомнить, что во время съемок «Место встречи…», уже было отснято достаточно много материала, как из Москвы звонят Говорухину и говорят: «Мы тут организуем группу режиссеров для поездки на Берлинский кинофестиваль на 10 дней, а потом еще на 10 дней поедем Берлин посмотрим. Если хочешь, мы тебя в эту группу включим». Кто ж не хочет? Конечно, хочет! Но остановить съемки нельзя, потому что снимаются в основном театральные актеры, да и сам Володя театральный актер, и предварительные сложнейшие переговоры были с театрами, там перестраивали репертуар, передвигали всякие сцены актерские для того, чтобы освободить актеров и они одновременно оказались тут у нас в Одессе. Останови съемки на 20 дней, да все эти графики рухнут! И потом никогда всех вместе артистов не соберешь, а это гибель для картины, но поехать все-таки хочется. И тогда Говорухин говорит: «Володя, сыграй-ка у меня в картине еще одну роль — роль режиссера Говорухина, поснимай тут, если что не получится, вернусь — переснимем», — и уезжает. И Володя снимает, да так блестяще, что ничего переснимать не пришлось. И всем стало понятно, что он может быть вполне кинематографическим режиссером. Ну, знаете, если человек талантлив, так он талантлив во всем. И потом через пару лет на студии появляется проект «Зеленый фургон», второй, и дирекция приглашает Владимира Семеновича Высоцкого быть режиссером этого фильма. Володя начинает подготовительный период, пишет три песни для этой картины, а жизни не хватило… Потом эту картину уже с нуля начинал, готовил и снимал наш режиссер Александр Павловский. Вот такое рондо получается: начинал он у нас в Одессе и завершил свой блистательный кинематографический путь тоже у нас в Одессе.

—Во-первых, я всех пригласил в музей, где висят Володина шляпа черная фетровая с полями и кожаный плащ. Во-вторых, по-обещал разрешить примерить их и сфотографироваться, тем более, что и без моих обещаний этот кинокостюм актера так манит каждого входящего, что редкий экскурсант его хотя бы не потрогает, мне же остается следить, чтобы после всех охов и ахов он остался на месте в целости и сохранности. К счастью, плащ унести не так-то просто — он такой тяжелый! А шляпу я собственноручно кладу повыше, так, чтобы кроме меня, ее никто не достал. В-третьих, уже во дворике музея, сказал, расскажу, где снимались интерьеры МУРа — в обветшалом особнячке графини Демидовой, там, где находится сейчас музей, музей — в одном крыле, пустые комнаты и коридоры — в другом. Там, кстати, и сейчас все в том же состоянии, хочешь — опять «Место встречи…» снимай, хочешь — «Ликвидацию», а хочешь — «Разведчиков»…

—Наверное, так удачно здесь стартовали многие, потому что у нас на студии всегда была великолепная душевная атмосфера, творческая атмосфера, молодежная атмосфера. Да, так получалось, что многие начинали здесь, потом набирались опыта и уходили дальше в Киев, в Москву, а на их место приходили снова молодые…