Мысль снять фильм про войну пришла к Нолану 25 лет назад во время морской поездки через Ла-Манш с конечной остановкой во французском городке Дюнкерк. Таким образом, автоматически было выбрано время (Вторая мировая война) и исторический момент (операция Динамо) будущей картины.
Сценарий Нолан написал быстро, но со съемками решил подождать: во-первых, у него не было опыта в постановке масштабных, населенных большим количеством персонажей блокбастеров, а, во-вторых, молодому режиссеру попросту никто бы не дал денег на дорогой военный фильм.
Спустя 25 лет Дюнкерк станет для Нолана новой точкой отсчета, разделит его фильмографию на условное до и после. Дюнкерк – в некотором роде кульминация, подведение технических и концептуальных итогов развития одного отдельно взятого режиссера. И чего уж тут скрывать – один из лучших фильмов в карьере Кристофера Нолана.
По сюжету, несколько солдат идут по тихим и пустым улицам незнакомого города. Ищут воду, еду, курево. Сверху на них начинают падать листовки с немецкой пропагандой, призванной деморализовать войска Союзников и призвать их сдаться. В листовках схематически указан город, в котором находятся солдаты – Дюнкерк, море, на берегу которого расположен город и немецкие войска, окружившие этот город со всех сторон. Время – май 1940 года.
Английское побережье. Отец и сын спешно выгружают лишние вещи из своего прогулочного катера: в лодке должно остаться как можно больше места для взятых в окружение солдат с противоположного берега. В последнюю минуту к ним на борт запрыгивает еще один мальчишка – друг сына: чтобы помочь.
Воздушное пространство над Ла-Маншем. Несколько самолетов английских ВВС ведут неравный бой с истребителями Люфтваффе. Каждый сбитый самолет противника – минус несколько сотен убитых солдат.
Пляж, волны, пирс, эсминцы, истребители, баржи, катера, люди – много мертвых, еще больше пытающихся выжить, – все это чередуется с математической точностью и отстраненной безжалостностью, чтобы в итоге стать апокалиптичным импрессионистским полотном, демонстрирующим не эвакуацию трехсот тысяч несчастных, а битву за человечество и человеческое.
Разделить сценарий на три части: земля, вода, воздух, Нолан планировал сразу. Уже тогда на заре своей карьеры он был адептом чисел, концепций, любил игры с временными петлями. Во всех своих фильмах Нолан пытался обуздать жизненный хаос математическими расчетами и в Дюнкерке режиссер, кажется, изобрел приближенную к совершенству формулу.
Его лента лишена патриотического пафоса американских военных картин. Здесь нет Битвы и Победы. Если быть точнее, то все еще хуже: битва проиграна, а победа по состоянию на 1940-й – слишком отдаленная перспектива. В нее можно только верить.
Подготовила Ольга Тараб