А известным на весь бывший Союз его сделала картина Евгения Ташкова «Адъютант его превосходительства», в которой Стржельчик сыграл роль генерала Ковалевского. Всего на счету Владислава Игнатьевича более 80 ролей в кино и около 30 — в театре.
Детство — в вере
Владислав Игнатьевич Стржельчик родился в Петрограде в последний день января 1921 года в польской семье. Его отец Игнатий Петрович перебрался в город на Неве в начале ХХ века. Участник Первой мировой войны, он оказался единственным из семерых братьев, кто вернулся с фронта. По рассказам близких, был он человеком глубоко верующим, регулярно ходил в церковь. На его глазах многотысячная католическая община превратилась в небольшую группу из нескольких сотен человек. За веру он арестован не был. Но, как говорят, всю жизнь боялся, что его арестуют.
Ничего удивительного, что будущий народный артист был крещен в католической церкви и воспитывался в вере. Мало кто знает: еще мальчиком Слава Стржельчик прислуживал в храме Святой Екатерины на Невском проспекте.
В остальном Владислав рос обыкновенным шалопаем, учился средне и обожал сладости. После школы Стржельчик поступил в студию при ленинградском Большом драматическом театре, окончить ее не удалось — началась война. Сначала Финская, потом Отечественная. Все эти годы он был на фронте, вначале — в действующей армии, затем — в военном ансамбле. Пока родители жили в блокадном Ленинграде, Стржельчик умудрялся привозить им свой паек, добирался до города за 30 километров — то на попутках, то пешком…
После войны студент-фронтовик возобновляет учебу при БДТ, его мастером был Борис Бабочкин — знаменитый исполнитель роли Чапаева. По окончании учебы Стржельчик зачисляется в труппу театра, где провел всю свою творческую жизнь.
В кино актер дебютировал в фильме «Машенька», вышедшем на экраны в 1942 году, где он сыграл роль бело-финского офицера. Но подлинным началом кинокарьеры для Стржельчика считается роль генерала Готбурга в картине «Как вас теперь называть?».
БДТ
Когда-то строгий режиссер Георгий Товстоногов, пришедший в 1956 году реформировать пребывающий в кризисе Большой драматический театр им. М. Горького в Ленинграде, оставил Стржельчика в труппе, несмотря на то, что режиссеру было позволено уволить чуть ли не половину актеров. Стржельчик был не только одним из старожилов театра, он был нужным, необходимым персонажем в новой истории БДТ.
Тринадцать артистов уволили, а красавец Владислав остался. И стал одним из лучших актеров блистательной товстоноговской труппы, первого театра страны на протяжении нескольких десятилетий.
Много и ярко играл в классике. В «Трех сестрах» он был Кулыгиным, в «Горе от ума» — Репетиловым, в «Варварах» — Цыгановым. Кажется, с возрастом он становился все более популярным. До сих пор ходят легенды, как в миллеровской «Цене» он создавал образ старого еврея Соломона Грегори. Как он молчал, качал головой, каким мудрым был, как знаменито чистил прихваченное с собой вареное яйцо. Это была не просто роль — учебник актерского мастерства. Кстати, многие и в жизни принимали его за еврея, несмотря на то, что он был поляк, власти даже пытались сделать его членом антисионистского комитета.
Друзья называли Стржельчика Владик, Слава, а то и просто Стриж. Стриж никогда не был близок к властям, как Кирилл Лавров, никогда не фрондировал, как Сергей Юрский, не был актером «не от мира сего», как Иннокентий Смоктуновский, или «молчальником» типа Ефима Копеляна. В товстоноговской труппе он был Актером в старом понимании этого слова — роскошным, возвышенным, преувеличенно эмоциональным.
Еще одна коронная его роль — в товстоноговской «Хануме», спектакль этот и сейчас бесконечно показывают по телевидению. Князь Вано Пантиашвили — безумно смешной образ разорившегося аристократишки. Все время попадающий в смешные ситуации, нелепый и жалкий, потешный в своем желании выглядеть и соответствовать титулу (а кроме титула, ничего и не осталось) — поистине бенефисная роль. В череде других ярких работ этого спектакля — а в нем заняты Л. Макарова, Н. Трофимов, В. Медведев — работа Стржельчика была, наверное, самой яркой. Он легко пел в ней, заразительно танцевал.
Кино
Еще одна замечательная комедийная роль актера, только в кино, — Фердинанд Нонанкур в «Соломенной шляпке». Хлопотливый отец, выдающий замуж свою любимую дочь и носящийся с нелепым миртовым деревом — подарком со смыслом. Вместе с Андреем Мироновым и другими замечательными актерами он ведет свою роль концертно, приводя зрителей в восторг эскападами своего героя, трогательного и восторженного придурка.
Надо ли говорить, что образ другого француза — Наполеона — никак не перекликался с персонажами водевилей. Император и полководец стал одной из самых лучших актерских работ в киноэпопее Сергея Бондарчука.
И совсем другой образ Стржельчика, совсем другая роль, ставшая классикой телевидения, — генерал Владимир Ковалевский в сериале «Адъютант его превосходительства». Для красных генерал — враг, но враг уважаемый.
Интеллигентнейшему Владиславу Игнатьевичу на роду было написано всю жизнь создавать образы благородных лиц дворянского происхождения, поруганных советской властью. Кстати, в фильме «Корона Российской империи» он сыграл рафинированного жулика Нарышкина, пытавшегося стибрить эту самую корону из-под носа у экспроприировавших ее большевиков, — но не тут-то было.
В «Адъютанте» Стржельчик играл, в общем-то, хорошего белогвардейца, он был ничуть не хуже безусловно положительного капитана Кольцова в исполнении Юрия Соломина. Актеры подружились, Соломин предлагал Стржельчику переехать из Ленинграда в Москву, поступить на службу в Малый театр. Но «Владимир Зенонович» остался верен Петербургу.
С приемом картины были сложности. Телевизионное начальство, просмотрев материал, всполошилось: «Это же гимн белогвардейщине!» Премьеру фильма решено было отложить, но создатели сериала подключили зампреда КГБ Семена Цвигуна, отвезли ему прямо в больницу копию фильма, и находившийся на лечении чекист дал отмашку. Фильм разрешили, а через год даже дали ему Государственную премию РСФСР.
Впервые в 1970 году сериал показывали не ежевечерне, а через день, растянув, таким образом, удовольствие на десять дней, вернее десять телевечеров. Спустя чуть более месяца запустили «Адъютанта» в повторный показ.
Личная жизнь
В первый раз Стржельчик женился в 40‑х годах. Его женой стала актриса, его коллега по работе. Вскоре у них родилась дочь Марина. Однако в отличие от жены Владислав был целиком поглощен своей карьерой и семье уделял слишком мало времени. На этой почве у них все чаще стали происходить скандалы. В конце концов Стржельчик не выдержал и ушел из семьи. Жена ему этого не простила. Более того, запретила общаться с дочерью. Она даже фамилию дочери поменяла — со Стржельчик на Смирнову. Спустя десять лет Марина сама станет искать общения с отцом, но ее попытки успехом не увенчаются: за прошедшие годы дочь успела стать для Стржельчика чужим человеком, и никаких отцовских чувств он к ней уже не испытывал.
Со своей второй и последней женой — кстати, тоже актрисой — актер познакомился в Сочи. Было это в 1950 году. Девушку звали Людмила Шувалова. Она отдыхала на юге с подругами, а Стржельчик приехал туда на гастроли. Поначалу Владислав показался Людмиле всего лишь милым молодым человеком, но спустя две недели она вдруг поняла, что влюбилась в него.
Через несколько дней после возвращения в Ленинград Стржельчик написал Людмиле письмо (она жила в Москве, работала в Театре транспорта, будущем театре им. Гоголя). В октябре того же года Людмила приехала к нему в гости на две недели. Поскольку Стржельчик в те дни уже разводился с женой, он предложил Людмиле переехать к нему насовсем. Она согласилась.
Девушка съездила в Москву, уволилась из театра и перевелась на работу в БДТ, где работал Стржельчик. Поселились они в тесной комнате общежития при театре. Причем сделано это было в обход закона — без штампа о браке прописывать в общежитии их не имели права.
На новом месте работы Людмилу встретили настороженно. Многие в БДТ хорошо знали бывшую жену Стржельчика, дружили с ней и поэтому новую пассию актера приняли холодно. Больших ролей ей специально не давали, позволяя играть лишь в эпизодиках. Но Людмила не обижалась. Во-первых, потому что любила Владислава и готова была ради него терпеть многое, во-вторых, сама прекрасно понимала, что она актриса средних возможностей.
Другой напастью, которая со временем свалилась на голову Людмилы, стала любвеобильность Стржельчика. Он всегда нравился женщинам, и после его второй женитьбы ничего не изменилось — поклонницы увивались вокруг него постоянно.Вот как об этом вспоминает сама Л. Шувалова-Стржельчик: «К нам в дом запросто приходили женщины, которые когда-то были близки с моим мужем. Это довольно сложно вынести. Однажды в гости приехала моя мама и ждала меня на проходной театра. Ее тут же окружили местные дамы и наперебой начали кричать: «За кого же вы выдали свою девочку?! Да вы посмотрите, сколько у Стржельчика женщин!». Мама пыталась со мной поговорить, но я резко ответила: «Если ты хочешь покоя в жизни, то не суй нос не в свои дела. Я знаю о своем муже больше, чем ты думаешь. Ничего нового ты мне сегодня не сообщила».
Даже когда к нам приходили бывшие любовницы Владика, он тут же хватал меня в охапку и начинал целовать со словами: «Познакомьтесь, это моя любимая женщина». Он всегда гордился мной. И это меня успокаивало…
Когда мы стали жить вместе, Владик сказал мне: «Я тебя люблю, но театр я люблю больше». Я, конечно, обиделась, но помнила это всегда. Я подарила ему свою жизнь… У меня дома всегда был приготовлен обед, я много лет покупала ему галстуки, рубашки, носки… У меня даже не оставалось времени на пустую женскую болтовню. Потому что я знала, что в 14.00 Владик придет с репетиции, и его нужно накормить, что в 17.00 он ляжет отдыхать, а в 19.00 у него спектакль. У меня весь его день был расписан по минутам. Из-за этого мне не удалось даже найти себе подруг…
Готовить Владик не умел, но в быту был безумно легким и простым человеком. Он никогда не высказывал мне никаких претензий. По большому счету, ему ничего не надо было. Он никогда бы и квартиру не попросил, если бы я не настояла. Он всегда находил отговорки типа: «У нас хорошая квартира, зачем нам переезжать куда-то?». В то время, когда все актеры поменяли свои малогабаритки на огромные апартаменты, у нас была обыкновенная «двушка» в Московском районе. Переехали мы в новую квартиру, на Петроградскую площадь, лишь за шесть лет до смерти Владика…
Он никогда не знал, сколько в доме денег. Владик приносил зарплату, отдавал мне и сразу забывал об этом. Когда заходил разговор о каком-нибудь подарке, Владик говорил: «Возьми деньги и купи что хочешь». За всю свою жизнь мы ни разу не брали в долг. Когда не было денег, а мужа не снимали в кино, он вел драматические кружки в Институте сельского хозяйства. Владик всегда где-то подрабатывал, чтобы мы не нуждались. Еще мы никогда ни на что не копили. Появились деньги — купили машину, потом дачу… Каждый год мы отдыхали в Крыму. Много ездили за границу с театром. Мы никогда не бедствовали…»
Брак Стржельчика и Шуваловой продолжался почти 45 лет. До самой смерти актера в сентябре 1995 года.
* * *
…Однажды Владислав Стржельчик вдруг забыл на сцене кусок текста и даже не понял, что забыл. Это был четкий симптом болезни. Страшный диагноз-приговор — рак мозга. Сгорел Владислав Игнатьевич очень быстро. С момента начала болезни до его смерти прошло семь месяцев. Владиславу Стржельчику сделали тяжелейшую операцию, которая так и не принесла облегчения. Скончался он 11 сентября 1995 года. Похоронен в Санкт-Петербурге на Литераторских мостках Волковского кладбища.
Подготовила Виктория СЕРГЕЕВА