Владислав Стржельчик был столь щедро одарен, что мог, по известному актерскому выражению, «сыграть хоть телефонный справочник». Ему, как никому другому, удавались роли князей, вельмож, генералов и царей. Его всегда отличали великолепная осанка, барственный вид, умение носить мундиры и камзолы. Но и в обычной жизни его облик был столь ярок и красив, что многие пытались подражать. Женщины вздыхали ему вслед. А он более сорока лет был счастлив в браке.
Главной страстью его жизни всегда был театр. И едва ли не самой большой драмой своей жизни актер считал то, что ему не дано было сыграть короля Лира…
Семья
31 января 1921 года в обычной петроградской семье родился сын, которого назвали Владиславом. Он был вторым ребенком, но очень долгожданным. Его родители жили скромно, образования у них не было, но тем ценнее была их врожденная интеллигентность. Наверное, поэтому Владиславу Стржельчику так удавались роли аристократов на сцене театра и кино. Мать работала в Эрмитаже, пока не началась война. Отец — поляк по национальности, был глубоко верующим человеком и посещал костел. Когда сыновья подросли, он водил их с собой на службу.
Там, под сводами храма, в душе Владислава зародилась любовь к театру, ведь церковная служба чем-то напоминает театральное действо. Во время богослужения мальчик выполнял небольшие поручения настоятеля — приносил святую воду, подавал церковную утварь и ощущал себя частью происходящего.
В остальном Владислав рос обыкновенным шалопаем, учился средне и обожал сладости. В школьные годы Влад дневал и ночевал в драмкружке. Родителей устраивало, что сын занят делом и не шатается по улицам.
После школы Стржельчик поступил в студию при Ленинградском большом драматическом театре, окончить ее не удалось — началась война. Сначала Финская, потом Вторая мировая. Все эти годы он был на фронте, вначале — в действующей армии, потом — в военном ансамбле. Пока родители жили в блокадном Ленинграде, Стржельчик умудрялся привозить им свой паек, добирался до города за 30 километров — то на попутках, то пешком…
После войны студент-фронтовик возобновляет учебу при БДТ, его мастером был Борис Бабочкин — знаменитый исполнитель роли Чапаева. По окончании учебы Стржельчик зачисляется в труппу театра, где провел всю свою творческую жизнь.
БДТ
Когда-то строгий режиссер Георгий Товстоногов, пришедший в 1956 году реформировать пребывающий в кризисе Большой драматический театр им. М. Горького в Ленинграде, оставил Стржельчика в труппе, несмотря на то что режиссеру было позволено уволить чуть ли не половину актеров. Стржельчик был не только одним из старожилов театра, он был нужным, необходимым персонажем в новой истории БДТ.
Тринадцать артистов уволили, а красавец Владислав остался. И стал одним из лучших актеров блистательной товстоноговской труппы, первого театра страны на протяжении нескольких десятилетий.
Много и ярко играл в классике. В «Трех сестрах» он был Кулыгиным, в «Горе от ума» — Репетиловым, в «Варварах» — Цыгановым. Кажется, с возрастом он становился все более популярным. До сих пор ходят легенды, как в миллеровской «Цене» он создавал образ старого еврея Соломона Грегори. Как он молчал, качал головой, каким мудрым был, как знаменито чистил прихваченное с собой вареное яйцо. Это была не просто роль — учебник актерского мастерства. Кстати, многие и в жизни принимали его за еврея, несмотря на то что он был поляк, власти даже пытались сделать его членом антисионистского комитета.
Друзья называли Стржельчика Владик, Слава, а то и просто Стриж. Стриж никогда не был близок к властям, как Кирилл Лавров, никогда не фрондировал, как Сергей Юрский, не был актером «не от мира сего», как Иннокентий Смоктуновский, или «молчальником» типа Ефима Копеляна. В товстоноговской труппе он был Актером в старом понимании этого слова — роскошным, возвышенным, преувеличенно эмоциональным.
Еще одна коронная его роль — в товстоноговской «Хануме». Князь Вано Пантиашвили — безумно смешной образ разорившегося аристократишки. Все время попадающий в смешные ситуации, нелепый и жалкий, потешный в своем желании выглядеть и соответствовать титулу (а кроме титула, ничего и не осталось) — поистине бенефисная роль. В череде других ярких работ этого спектакля — а в нем заняты Л. Макарова, Н. Трофимов, В. Медведев — работа Стржельчика была, наверное, самой яркой. Он легко пел в ней, заразительно танцевал.
В кино актер дебютировал в фильме «Машенька», вышедшем на экраны в 1942 году, где он сыграл роль бело-финского офицера. Но подлинным началом кинокарьеры для Стржельчика считается роль генерала Готбурга в картине «Как вас теперь называть?» (1965).
Кино
Еще одна замечательная комедийная роль актера, только в кино, — Фердинанд Нонанкур в «Соломенной шляпке». Хлопотливый отец, выдающий замуж свою любимую дочь и носящийся с нелепым миртовым деревом — подарком со смыслом. Вместе с Андреем Мироновым и другими замечательными актерами он ведет свою роль концертно, приводя зрителей в восторг эскападами своего героя, трогательного и восторженного придурка.
Надо ли говорить, что образ другого француза — Наполеона — никак не перекликался с персонажами водевилей. Император и полководец стал одной из самых лучших актерских работ в киноэпопее Сергея Бондарчука.
И совсем другой образ Стржельчика, совсем другая роль, ставшая классикой телевидения, — генерал Владимир Зенонович Ковалевский в сериале «Адъютант его превосходительства». Для красных генерал — враг, но враг уважаемый.
Интеллигентнейшему Владиславу Игнатьевичу на роду было написано всю жизнь создавать образы благородных лиц дворянского происхождения, поруганных советской властью. Кстати, в фильме «Корона Российской империи» он сыграл рафинированного жулика Нарышкина, пытавшегося стибрить эту самую корону из-под носа у экспроприировавших ее большевиков, — но не тут-то было.
В «Адъютанте» Стржельчик играл, в общем-то, хорошего белогвардейца, он был ничуть не хуже безусловно положительного капитана Кольцова в исполнении Юрия Соломина. Актеры подружились, Соломин предлагал Стржельчику переехать из Ленинграда в Москву, поступить на службу в Малый театр. Но «Владимир Зенонович» остался верен Петербургу.
С приемом картины были сложности. Телевизионное начальство, просмотрев материал, всполошилось: «Это же гимн белогвардейщине!» Премьеру фильма решено было отложить, но создатели сериала подключили зампреда КГБ Семена Цвигуна, отвезли ему прямо в больницу копию фильма, и находившийся на лечении чекист дал отмашку. Фильм разрешили, а через год даже дали ему Государственную премию РСФСР.
Впервые в 1970 году сериал показывали не ежевечерне, а через день, растянув, таким образом, удовольствие на десять дней, вернее, десять телевечеров. Спустя чуть больше месяца запустили «Адъютанта» в повторный показ.
Личная жизнь
В первый раз Стржельчик женился в 40‑х годах. Его женой стала актриса, его коллега по работе. Вскоре у них родилась дочь Марина. Однако, в отличие от жены, Владислав был целиком поглощен своей карьерой и семье уделял слишком мало времени. На этой почве у них все чаще стали происходить скандалы. В конце концов Стржельчик не выдержал и ушел из семьи. Жена ему этого не простила. Более того, запретила общаться с дочерью. Она даже фамилию дочери поменяла — со Стржельчик на Смирнову. Спустя десять лет Марина сама станет искать общения с отцом, но ее попытки успехом не увенчаются: за прошедшие годы дочь успела стать для Стржельчика чужим человеком, и никаких отцовских чувств он к ней уже не испытывал.
Со своей второй, и последней, женой — кстати, тоже актрисой — актер познакомился в Сочи. Было это в 1950 году. Девушку звали Людмила Шувалова. Она отдыхала на юге с подругами, а Стржельчик приехал туда на гастроли. Поначалу Владислав показался Людмиле всего лишь милым молодым человеком, но спустя две недели она вдруг поняла, что влюбилась в него.
Через несколько дней после возвращения в Ленинград Стржельчик написал Людмиле письмо (она жила в Москве, работала в Театре транспорта, будущем Театре имени Гоголя). В октябре того же года Людмила приехала к нему в гости на две недели. Поскольку Стржельчик в те дни уже разводился с женой, он предложил Людмиле переехать к нему насовсем. Она согласилась.
Девушка съездила в Москву, уволилась из театра и перевелась на работу в БДТ, где работал Стржельчик. Поселились они в тесной комнате общежития при театре. Причем сделано это было в обход закона — без штампа о браке прописывать в общежитии их не имели права.
На новом месте работы Людмилу встретили настороженно. Многие в БДТ хорошо знали бывшую жену Стржельчика, дружили с ней и поэтому новую пассию актера приняли холодно. Больших ролей ей специально не давали, позволяя играть лишь в эпизодиках. Но Людмила не обижалась. Во‑первых, потому что любила Владислава и готова была ради него терпеть многое, во‑вторых, сама прекрасно понимала, что она актриса средних возможностей.
Другой напастью, которая со временем свалилась на голову Людмилы, стала любвеобильность Стржельчика. Он всегда нравился женщинам, и после его второй женитьбы ничего не изменилось — поклонницы увивались вокруг него постоянно.
Вот как об этом вспоминает сама Л. Шувалова-Стржельчик: «К нам в дом запросто приходили женщины, которые когда-то были близки с моим мужем. Это довольно сложно вынести. Однажды в гости приехала моя мама и ждала меня на проходной театра. Ее тут же окружили местные дамы и наперебой начали кричать: «За кого же вы выдали свою девочку?! Да вы посмотрите, сколько у Стржельчика женщин!..» Мама пыталась со мной поговорить, но я резко ответила: «Если ты хочешь покоя в жизни, то не суй нос не в свои дела. Я знаю о своем муже больше, чем ты думаешь. Ничего нового ты мне сегодня не сообщила».
Даже когда к нам приходили бывшие любовницы Владика, он тут же хватал меня в охапку и начинал целовать со словами: «Познакомьтесь, это моя любимая женщина». Он всегда гордился мной. И это меня успокаивало…
Когда мы стали жить вместе, Владик сказал мне: «Я тебя люблю, но театр я люблю больше». Я, конечно, обиделась, но помнила это всегда. Я подарила ему свою жизнь… У меня дома всегда был приготовлен обед, я много лет покупала ему галстуки, рубашки, носки… У меня даже не оставалось времени на пустую женскую болтовню. Потому что я знала, что в 14.00 Владик придет с репетиции, и его нужно накормить, что в 17.00 он ляжет отдыхать, а в 19.00 у него спектакль. У меня весь его день был расписан по минутам. Из-за этого мне не удалось даже найти себе подруг…
Готовить Владик не умел, но в быту был безумно легким и простым человеком. Он никогда не высказывал мне никаких претензий. По большому счету ему ничего не надо было. Он никогда бы и квартиру не попросил, если бы я не настояла. Он всегда находил отговорки типа: «У нас хорошая квартира, зачем нам переезжать куда-то?..» В то время, когда все актеры поменяли свои малогабаритки на огромные апартаменты, у нас была обыкновенная «двушка» в Московском районе. Переехали мы в новую квартиру, на Петроградскую площадь, лишь за шесть лет до смерти Владика…
Он никогда не знал, сколько в доме денег. Владик приносил зарплату, отдавал мне и сразу забывал об этом. Когда заходил разговор о каком-нибудь подарке, Владик говорил: «Возьми деньги и купи что хочешь». За всю свою жизнь мы ни разу не брали в долг. Когда не было денег, а мужа не снимали в кино, он вел драматические кружки в Институте сельского хозяйства. Владик всегда где-то подрабатывал, чтобы мы не нуждались. Еще мы никогда ни на что не копили. Появились деньги — купили машину, потом дачу… Каждый год мы отдыхали в Крыму. Много ездили за границу с театром. Мы никогда не бедствовали…»
Брак Стржельчика и Шуваловой продолжался почти 45 лет. До самой смерти актера в сентябре 1995 года.
***
…Однажды Владислав Стржельчик вдруг забыл на сцене часть текста и даже не понял, что забыл. Это был четкий симптом болезни. Страшный диагноз-приговор — рак мозга. Сгорел Владислав Игнатьевич очень быстро. С момента начала болезни до его смерти прошло семь месяцев. Владиславу Стржельчику сделали тяжелейшую операцию, которая так и не принесла облегчения. Он ушел из жизни 11 сентября 1995 года.