Королева эпизода

7 ноября 1901 года, училась в реальном училище. Затем ее отца, Василия Ивановича, перевели по службе из Ташкента в Москву и девочку определили в гимназию фон Дервис.

Актрисой Рина Зеленая стала совершенно случайно: шла по Москве и увидела объявление: «Набор в театральную школу». Из 80 желающих приняли в училище только 22 человека, в том числе и ее. В 1919 году окончила Московское Театральное училище при Свободном театре. Начинала на эстраде в качестве профессиональной певицы, но природная комедийность, стремление к пародии одержало верх.

С началом Гражданской войны семья Зеленых переехала в Одессу, где молодая актриса устроилась на работу в местный театр «КРОТ» — «Конфрерия Рыцарей Острого Театра». Кстати, тогда она и стала Риной: однажды на афише не хватило места для полного имени Екатерина.

А некоторое время спустя Рина Зеленая вернулась в Москву.

…Подробно о своей жизни она рассказала сама — в книге «Разрозненные страницы». Эту книгу потом читали в документальных фильмах о ней, выдавая за свой авторский текст. Потому что лучше уже не скажешь. Название для книги она придумала, как всегда, очень точное: оно идеально выражало природу ее творчества — нечто обрывистое, алогичное, бессвязное, с постоянными запинками и придыханием. Это все, абсолютно разрозненное и прямо сейчас сымпровизированное, складывалось в картинку такую типичную, что все, узнавая, радостно смеялись и потом передавали друг другу вот эти отрывки из обрывков:

—Денег с него не берут! Вы когда-нибудь видали, чтобы с человека не брали деньги?!!

—Почему вы высказываетесь? Вы же не член худсовета! («Девушка без адреса», 1957).

Для длинных ролей у нее с лихвой хватило бы таланта, но, скорее всего, тогда мы не имели бы ту Рину Зеленую, которую так любили. Она была мастером коротких дистанций, которому не надо много слов, чтобы поразить человека в самое сердце — достаточно одной фразы:

—От этого у меня каждые пять минут разрыв сердца делается! («Девушка без адреса»). И фраза улетала в вечность, ее помнишь десятилетиями, потому что в ней все шедевр — от порядка слов до интонаций, абсолютно уникальных, притом таких типичных.

Она всегда была автором своих фраз. Хотя читала детские рассказы (но для взрослых) таких авторов, как Владимир Маяковский, Сергей Михалков, Корней Чуковский или Агния Барто. Она их тексты разминала, как глину, и создавала нечто совершенно самостоятельное и самобытное, чего больше не смог бы никто:

—А на луне, на луне, едет медведь на слоне — лунный медведь, голубенькие глазки… («Про Красную шапочку», 1977).

И с этими коротенькими, как медвежий хвост, миниатюрами, с этими неуверенными и нестойкими, как походка лунатика, интонациями создала целую эпоху в нашем искусстве — эстрады, театральной миниатюры, киноэпизода. Она эту эпоху олицетворяла. Замечательную эпоху утонувшей Атлантиды, где творили гиганты. Она с этими гигантами гуляла по набережным Ялты и играла в бильярд — как с Маяковским. Читала рассказы Горькому. Дружила с Алексеем Толстым. Вместе с Игорем Ильинским, Георгием Тусузовым, Михаилом Гаркави играла на сцене театра-кабаре с оптимистичным названием «Не рыдай». В комедийном шоу Театра обозрений рвала зубы молодому Аркадию Райкину. Выступала на фронтах Отечественной войны вместе с Шульженко и Утесовым. Снималась в кино с Любовью Орловой, Фаиной Раневской, Ростиславом Пляттом, Олегом Борисовым…

Кино Рина Зеленая любила до невозможности. Ей там нравилось все — и дальние экспедиции с немыслимыми трудностями жизни на перекладных. И запах гримуборной, и потрескивание осветительных приборов, и страшная пауза перед командой «Мотор!», и гром хлопушки помрежа перед носом: «Любимое, дорогое, окаянное кино!». Но режиссеры ее упорно не замечали:

—Всех снимают — а я в театре. Все говорили: «Рина! Рина!», а снимали других актрис. Наверное, тогда надо было выйти замуж за какого-нибудь кинорежиссера!

Когда ей было уже под тридцать, ее пригласил режиссер Николай Экк сняться в первом советском звуковом фильме «Путевка в жизнь». Ему нужна была девочка, которая споет хулиганскую песню. Рина Зеленая подходила: она все еще походила на уличного мальчишку в лихом кепаре. Узнать ее в этом фильме трудно: песенка идет на кадрах слушающих ее живописных беспризорников, а та, что поет, появляется на несколько секунд. Рину это очень обижало: «Я пою, а на экране черная полоса». Черной полосой она считала вот эти лица беспризорников.

Так как гора не идет к Магомету, Рина решила взять гору штурмом. Вместе с Агнией Барто она написала сценарий будущего фильма «Подкидыш» и явилась пред очи директора «Мосфильма». Тот ужаснулся: «Без договора?!». Но сценарий ему понравился, и картину стала снимать режиссер Татьяна Лукашевич. В ней согласились играть Плятт и «сама Раневская», для которой роль надменной дамы на улице Горького стала роковой — все мальчишки на всех улицах страны дразнили ее «Муля, не нервируй меня!».

Роли для самой себя Рина Зеленая не написала. И только уже в ходе съемок Лукашевич почувствовала, что неплохо бы ввести в начало фильма еще какой-нибудь смешной персонаж. И Зеленая сымпровизировала домработницу. Она придумывала текст прямо на съемке, и это самое замечательное в этих сценах:

—Вот тоже пришла старушка, попросила воды напиться. Выпила, потом хватились — пианины нету!

В музыкальной комедии «Весна» у Рины Зеленой в общей сложности не наберется и минуты экранного времени. Но не будем думать о секундах свысока — они реально вошли в вечность:

—Губы такие уже не носят!

Вообще-то она упорно стучалась в эти двери. Рассказывала случай, когда Никита Михалков, встретив ее в Доме кино, вставал перед ней на колени и признавался ей в любви.

—Что ж мы меня не снимаете? — резонно спросила она. Но роли не дождалась и тут.

Десятилетиями раньше нечто подобное произошло и при встрече с Григорием Александровым:

—Давайте мне роль в новой картине. Вы обещали.

Он отвечает:

—Нету ни одной женской роли.

Я говорю:

—Давайте мужскую.

Он отвечает:

—Ее выбросили. Это роль парикмахера-гримера.

Она прочитала сценарий и придумала роль гримерши, от которой Александров отказаться уже не смог. И правильно сделал: эти секунды с раздражительной гримершей в его фильме вошли в число лучших и самых памятных:

—У меня один ус короче!

—Неважно. Следующий!.. Она прежде всего должна мне выдать тапочки, если они мне полагаются. А потом я уже могу с ними делать все, что мне угодно… Ну, губы такие уже не носят, это надо будет что-нибудь подобрать… А главное дело, они хотят меня все отправить в отпуск. Как будто я могу с такими нервами в отпуск ехать!

Здесь тоже каждое слово отсюда — и в вечность. Но обратите внимание: в словах нет ровно ничего особенно смешного. Но они жутко смешны своей непредсказуемостью: такой неуправляемый поток речи, деловитое и при этом пламенное словоизвержение, клокочущий в душе мир, который спешит вырваться наружу и немедленно восстановить повсюду справедливость.

Когда Рина Зеленая не играла детей, она играла неутомимых общественниц-активисток, и в этом была сродни другой гениальной артистке нашей эстрады — Марии Мироновой.

«Я как общественница могу сказать очень многое. Взять хотя бы сбор металлолома. Сейчас школьники снимают и сдают крышки от уличных колодцев, но теперь это категорически запрещено, потому что многие жители проваливаются туда и опаздывают на работу». Или «В общем хорошо. Но — нехорошо! Мы все-таки молодежное жюри, а вы рассказываете о каких-то совершенно неправдоподобных вещах. Ну где вы видели, чтобы мужья изменяли женам! Я лично такого совершенно не помню». («12 стульев», 1971).

В одной из сценок она врывается в кабинет милицейского начальника, которого играл Михаил Пуговкин. Она была возмущена не тем, что похитили какую-то артистку, а тем, что в деле похищения артистов нет никакой системы, одних похищают, других — почему-то нет:

—Ведь, понимаете: зритель восхищается — артист похищается. Похищенный артист — это звучит как звание! Пожалуйста, запишите: улица Продольная, бывшая Поперечная. Наш дом капитально ремонтируют, и как только отремонтируют, его сейчас же снесут, и я тогда буду у Адрианы. Она некрасивая, но породистая. Она все-таки играла Дездемону, и ее своими руками душил народный артист Удмуртской АССР. А ее второй муж — он со всеми удобствами и с мусоропроводом… Почему у вас такое странное лицо? У вас голова болит? Послушайте, я вам дам замечательный рецепт, и всю вашу голову как рукой снимет… Я сама была моржом, но я просто не переношу холодную воду (телевизионный фильм-концерт «Похищение», 1969).

Разрозненное сознание как разрозненные страницы. Такой жанр жизни. В этом жанре, между прочим, существовала целая страна. Но, слава провидению, умела над этим смеяться.

Эта парадоксальность сознания была свойственна Рине Зеленой и в жизни. Даром изъясняться фразами, которые может родить только гений, наделены очень немногие. Так вошли в вечность афоризмы Раневской. Зеленая ей не уступала:

—Извините, что я вас застала, — таким вежливым извинением она обычно начинала телефонный разговор.

Дар бывает заразительным, и все, кто общались с Риной Зеленой, заражались этим ее талантом воспринимать мир и реагировать на него с детской гениальной наивностью:

—Нет, это не годится! Разве черепахи такие шляпы носят?! — воскликнул режиссер Леонид Нечаев, увидевший ее костюм для роли Тортилы в фильме «Приключения Буратино».

—Человеческой роли не дождалась — так хоть Черепаху сыграю! — радовалась Рина Зеленая.

Режиссер Игорь Масленников вспоминал о работе над фильмом о докторе Ватсоне и Шерлоке Холмсе. В частности, он рассказывал о трудностях с утверждением на роли артистов, исполнение которых теперь кажется эталонным:

—Ни Рину Зеленую, ни других артистов на студии долго не утверждали. Ливанов не подходил, потому что знаменитый скандалист, у Соломина для англичанина слишком русское курносое лицо, Рина Зеленая слишком стара и т. п. Но поскольку я был худруком объединения, я вымолил право сделать нечто вроде пилота. И когда мы сняли половину серии, все сразу успокоились. А Рине Васильевне я сразу предложил расширить ее роль — но она отказалась: «Нет-нет, я никогда еще не играла мебель, и мне это очень нравится!». Она была очень остроумным человеком. Ее на самом деле звали, как мою маму, — Екатерина Васильевна. И я ее спросил: можно мне вас так называть? Она ответила: «Лучше зовите меня — Руина Васильевна».

Когда она начала работу над ролью миссис Хадсон в эпопее про Шерлока Холмса, ей было 77 лет. К завершению проекта — 85. Это была ее последняя роль.

***

Она шутила: «Мне дадут звание народной за пять минут до смерти». Как знала. Приказ о награждении Рины Зеленой этим званием был опубликован 1 апреля 1991 года. Но артистка его не прочла. В то утро она была уже без сознания и через несколько часов ушла из жизни.