Любовь художника

Во-первых, припоздниться с воспоминанием о том, что дорого, невозможно, наоборот — о нем хочется говорить, делиться с единомышленниками. Во-вторых, о том, что дорого и любимо более или менее широкому кругу слушателей (читателей), должен рассказывать человек не просто сведущий, а по-настоящему любящий предмет (тему), поскольку, как утверждает Роман Виктюк, «…говорить и судить о театре должен не тот, кто выучился на театроведа, а тот, кто по-настоящему любит театр». Потому мы и ждали возвращения в город известного украинского фотохудожника Владимира Оглоблина, который сегодня, как никто, может рассказать о Серебряковой, а завтра, возможно, кто-то догадается о его чувствах к творчеству художницы, и это станет отдельным объектом исследования, притяжения и любви… Ну и в-третьих, Оглоблин второй десяток лет является соучредителем творческого клуба «Гостиная на Дворянской», членом которого может стать любой желающий с очарованной душой. Условие одно: о своем творчестве или предмете поклонения вы должны уметь рассказать так, как Владимир Анатольевич о Зинаиде Евгеньевне. Так что читайте, знакомьтесь и присоединяйтесь! Новый творческий сезон в клубе уже начался.

Зинаида Евгеньевна Серебрякова (Лансере) — одна из первых женщин‑художников России, вошедших в мировую историю живописи.

Широкую известность принес Серебряковой автопортрет «За туалетом» (1909), который впервые показали в 1910 году на выставке, организованной объединением «Мир искусства», где состояла художница. Этот знаковый автопортрет находится в собрании Третьяковской галереи.

Зинаида Евгеньевна родилась в имении Нескучном Белгородского уезда Курской области, впоследствии включенном в состав Харьковской области. Наш регион гордится тем, что именно на его современной территории в одной из наиболее прославленных искусством семей Бенуа-Лансере родилась всемирно известная художница — З. Е. Серебрякова.

Сегодня на Харьковщине проводятся художественные пленэры имени Серебряковой, организуются тематические выставки и конференции, посвященные изучению и пропаганде ее творчества. Имению Нескучному посвящена целая серия художественных фотографий члена Национальных союзов фотохудожников Украины и России Владимира Оглоблина.

—Нет, вы знаете, не так часто, но теперь я рассказываю о ней все же чаще, чем прежде. Если лет 10 назад мало кто из харьковчан вообще мог себе представить Серебрякову и то место, где она родилась, то теперь люди уже гораздо больше обращаются к этому благословенному для меня имени. Нет-нет да и приходится рассказывать и о Серебряковой, и о великом роде Лансере-Бенуа, ну и, естественно, о Нескучном — достоянии, которое находится в 30 км от Харькова. Так что прошедшие 10 лет могу и на свой счет записать в качестве просветительской работы относительно Серебряковой, с удовольствием отметить, что не напрасен мой труд.

—Я не могу сказать, что приехал совсем на пустое место и развел, как говорится, бурную деятельность. За несколько лет до меня другие одержимые люди, краеведы, поставили в Нескучном ограду и крест на условной могиле отца Зинаиды, известного художника Лансере. Так что, когда я уже там появился случайно — понятно, что в мире многое случайное — закономерные вещи, — обнаружил, что это то самое Нескучное, о котором я читал в своих альбомах о Серебряковой, ведь у меня несколько альбомов уже было, я еще в молодости обожал художницу и даже не догадывался, что это на Харьковщине! Читал только, что места эти — в Курской губернии, и думал, когда-нибудь губернию эту посещу и сам осмотрю эти заветные места на реке Муромке. И вдруг выясняется, что это совсем недалеко от Харькова, рядом с Веселым, всего в получасе езды! Все! Для меня этого было достаточно, чтобы буквально на следующее утро отправиться в Веселое-Нескучное. Так я начал снимать эти места. Целый год туда ездил, никто об этом не знал, а я просто ездил и снимал, был как завороженный, мне было интересно. Кстати, первая группа краеведов поставила и небольшой памятный знак на месте, где стояла усадьба. А я понимал, где она стояла, мысленно представлял центр серебряковской Вселенной и в радиусе одного километра целый год кружился вокруг этого дворянского гнезда, снимая, мечтал о том, что видела сама Серебрякова, ведь практически ландшафт не изменился: холмы, луга, пойма реки Муромки. В общем, тот год для меня был очень плодотворным, я находил все новые уголки и за год выкупил почти все, что было издано в России о Серебряковой, теперь у меня очень хорошие издания, книги, альбомы. Я стал очень много знать о художнице, буквально чувствовал эти места, более того — находил один в один те точки, где она писала свои работы, по крайней мере четыре таких места очень точно идентифицировал и могу с уверенностью сказать: да, она сидела здесь и здесь писала ту или иную работу. С 2003 по 2004 год я, наверное, раз 50 наведался в Нескучное, был там осенью, зимой, весной, летом, ночевал, появлялся и до рассвета, и после заката. Результатом стала такая хорошая коллекция фотографий, которая к юбилею Серебряковой была заявлена мною в Третьяковскую галерею. Подготовка шла довольно успешно, я сделал небольшие контрольки размером 13х18 см, в Третьяковке попросили их показать, тогда еще электронная почта не очень была развита. Приехал в Москву, фото одобрили, мы обо всем договорились, наметили какие-то планы, спустя месяц я нашел и спонсора, готового оплатить рамы и все такое, ну а потом мне позвонили из галереи и сказали: «Увы, администрация запретила непрофильные выставки…», — это было связано с какой-то историей нехорошей, подробностей мне не рассказали, но прислали извинительное письмо. В общем, та выставка сорвалась. Ну а я, эти же работы оформив в рамы, не стал их печатать большими, показал в Харькове, Кировограде — в библиотеке Чижевского была замечательная презентация, и, естественно, показал везде, где только могли оценить Серебрякову.

—Нет, этот тяжелый период я пережил и… не в этом дело, главное, меня очень порадовал тот факт, что в Харькове после моей выставки началось целое серебряковское движение. Более того, я начал приглашать с собой художников в Нескучное. Раньше ведь автобусом Харьков-Терновая ехали до Веселого, потом пешком 4 км шли в Нескучное. А сейчас дважды в день от метро «Героев Труда» микроавтобус за полчаса отвезет вас прямо в усадьбу.

—Да, Веселое всего лишь в километре от российской границы, приграничной считается и окраина Нескучного, а на хуторе Сурядновка, входящем в Нескучное, есть фруктово-яблоневый сад, который начинается на украинской территории, а уходит и кончается в России. Постоянный наряд украинских пограничников я там встречал неоднократно. Как и везде в приграничной местности. Но граница условно охраняемая, там нет ни стен, ни валов, ни проволоки, поэтому в свое удовольствие можно бродить как угодно.

—Будем надеяться. Но справедливости ради скажу, что после того, как я спонтанно стал приглашать своих друзей, приятелей и даже фотографов в Нескучное, они не проявили такой уж большой заинтересованности… Может быть, потому, что им не так, как мне, на душу легло все, что связано с художницей. У меня же внутри, в душе, Серебрякова очень давно, в ее творчестве я нашел очень много параллелей с Венециановым, а Венецианов связан с моим детством, с Вышним Волочком, Тверской областью, поэтому какие-то интересные внутренние процессы много лет вовлекали Зинаиду Серебрякову в орбиту моих духовных интересов. Вовлекли по-настоящему и очень крепко связали.

А спустя несколько лет я стал проводить в Харькове выставки, приглашать туда разных людей и однажды предложил провести пленэр для художников в самом Нескучном. Конечно, все были очарованы, по крайней мере те, кто пишет пейзажи, прибавьте сюда историю и одухотворенность самой местности. И если первые наши поездки прошли с небольшими курьезами в отношениях с администрацией Харьковского района, то сейчас они поменялись, и атмосфера общения стала вполне благоприятной, все больше экскурсантов посещают эти места, руководство района идет им навстречу, чувствует, что делает полезное дело. Например, в прошлом году здесь было уже три пленэра, большинство участников, конечно, художники, но я пригласил и группу молодых фотографов. Молодежь была приятно удивлена, я же был удовлетворен тем, что молодежи понравилось то, что нравится мне.

Приглашали в Нескучное и потомков Серебряковых-Лансере из Москвы. После в Харькове проводилась конференция с участием трех искусствоведов‑москвичей. В прошлом году в Петербурге отмечали очень широко юбилей Лансере. И в Харькове планировали. Только получилось не совсем так, как хотелось… Но теперь уже главное не это, а то, что стараниями преподавателя ХПИ, активного краеведа М. М. Красикова, в Харькове создано неформальное общество Зинаиды Серебряковой, и кто бы откуда к нам ни приехал, мы всегда, гуляя по городу, обязательно заходим во двор дома № 25 по улице Краснооктябрьской, бывшей Конторской, — угловое здание, где около года жила Зинаида Евгеньевна с детьми и матерью. Там с внутренней стороны двора сохранилась та знаменитая веранда, которая есть на одной из работ Серебряковой «Дети на веранде» (1920). Мемориальной доски на доме, к сожалению, нет по причине отсутствия у горадминистрации денег, но банер с портретом З. Е. Серебряковой висит.

—…Так не бывает. Это же, знаете, как полет мысли. Но могу сказать: за 11 лет, которые меня буквально породнили с Серебряковой, я, оставаясь честным перед собой, не скрываю, что уже чувствую себя настолько близким к самой Зинаиде, к ее творчеству через Нескучное, что одна из моих «земляничных полян», куда хочется возвращаться, около нее — там я всегда нахожу Серебрякову. Уже, приезжая в Нескучное, я не просто посещаю знакомое место, я прихожу к Зинаиде. Условно, я иду по тропе от имения к колодцу, где они набирали воду, — колодец сохранился, — к источнику на берегу Муромки. Я представляю, как она ходила здесь через мостик на ту сторону к своему Боре еще в период влюбленности, где с ним и познакомилась на хуторе Серебряков, он был как раз напротив Нескучного. На хуторе, где жил инженер-путеец из Петербурга Борис, было всего лишь два или три домика… То есть, я живу этим своим духовным родством и всякий раз, особенно весной, летом, когда приезжаю фактически в ее работу «Зеленя», просто купаюсь в них, просто купаюсь. Для меня это наслаждение. Я благодарен этой великой художнице, которая меня заземлила. Где бы я ни мотался по свету, всегда помню, что есть такое место на Харьковщине, которое я теперь считаю своим родным, — это Нескучное, и духовная связь с Серебряковой у меня теперь постоянная. Она никуда не девается. А я собираю все, что связано с Зинаидой и ее творчеством. Все это вместе я считаю теперь своим.

—Это было имением, причем с очень романтической историей. Некий кавалер из помещиков хотел жениться на одной из сестер Лансере, но пока он собирался, та вышла замуж. А он подарил ей — такие у людей были нравы — этот дом, имение с колоннами. Вот таким образом Лансере появились там, возможно, они его даже не покупали, по преданию, дом достался в подарок. Семья в нем жила с начала 80‑х годов ХIХ века, там же Евгений Лансере создал многие свои работы, он уже был очень известным скульптором, анималистом России, там же в 1884 году родилась Зинаида, это ее родина.

—Конечно. «Я помню ветку сирени» — есть у меня такой сборник, в котором очень хорошая подборка писем. В одном из них, от 28 апреля 1902 года, Зинаида из Нескучного пишет своей матери Евгении Николаевне Лансере (а та пересылала эти письма своему родственнику Бенуа) о том, как они ездили на ярмарки: «Дорогая мамуля, как здесь чудно, как хорошо, вчера мы сорвали первую зацветшую ветку вишни и черемухи, а скоро весь сад будет белый и душистый. За эту ночь (шел теплый дождичек) весь сад оделся в зелень. Все луга усеяны цветами, а поля — ярко-зеленые, всходы чудные. По вечерам мы ходим со Щегловыми в конец сада слушать соловьев, которые заливаются в обоих садах…» или «Вспоминаю чудные ночи в Италии, но надо сознаться, что Малороссия так же прекрасна…»