Марина Гостюхина: если тебе Богом дан талант, его нужно и должно реализовать

—…Понимаете, я никогда бы не подумала, что он станет таким! Никогда! Даже предположить, давно еще, когда мы были детьми, не смогла бы, что он будет таким проницательным, выдержанным, чутким, сильным в смысле профессиональной подготовки и глубоким в смысле умения передать человеческие чувства. Он был тихим, незлобливым мальчиком, живо откликавшимся на все вокруг, но, как большинство мальчишек, больше интересовавшимся спортом, возможностью что-нибудь самостоятельно смастерить и т. п. Но что он в дальнейшем сумеет так препарировать человеческую природу, его чувственный мир, поглотив при этом тома художественной литературы… Никогда!

—Вы знаете, в чем парадокс? Вот мы с ним росли в одной семье, но как бы в разных ипостасях. Объясню, что к чему. Я ходила в лучшую свердловскую школу, где со мной в одном классе учились дети самых-самых: главного режиссера Свердловской киностудии, начальника областного управления внутренних дел и т. д. У нас там было своеобразное светское общество, и хорошо учиться, первым прочесть интересную книгу, посмотреть новую постановку, а затем прийти в класс и обсудить это со всеми считалось престижным. Так что в свое время я занималась и музыкой, и искусством, участвовала в КВНах. Позже занималась в студии художественного слова, в студенческом театре эстрадных миниатюр, говорят, даже делала успехи. В студенческие годы в молодежной среде общалась с Сашей Дольским и многими другими теперь известными бардами, бывала в семье сестры Эрнста Неизвестного, так что поначалу я в большей степени занималась Володиным делом. Он чаще гонял с мальчишками, занимался спортом, интересовался чем-то своим. И вдруг мы поменялись местами. Я ушла в другую профессию, а он благодаря своему педагогу в народном театре, бывшей актрисе Воронежского театра, замечательному человеку Ольге Петровне Солдатовой как-то незаметно, почти вдруг, взял и обошел меня. Правда, на это у каждого из нас были свои причины. Наши родители — папа Василий Павлович и мама Александра Ивановна считали себя простыми людьми, но были очень образованны и нас, детей, держали в строгости. Так вот, я не стала заниматься тем, чем занимается брат, хотя в театральный кружок первой начала бегать, потому что по окончании школы папа мне сказал: «Либо ты идешь в мединститут, получаешь нормальную профессию и становишься приличным человеком, либо уходи из дому». А брат, видите, пошел своим путем, хотя поначалу и был далек от всего этого, многое не видел из того, что видела я, потому как я больше общалась с родителями, с отцом в частности, который очень многое дал мне в жизни, многому научил. Я знаю, с Володей таких разговоров у него не было, как со мной, — может быть, потому, что я была старше, а может, потому, что первой реализовала его амбиции… Но во всем остальном мы были для папы одинаковы, и он всегда всем говорил: «У меня самые лучшие дети! Они у меня самые талантливые!» Я, безусловно, очень гордилась такой оценкой и, хоть старше брата не выглядела, всегда его защищала.

—Да еще как! Но в детстве, конечно, когда оставались дома одни. Брат на меня даже постоянно писал родителям жалобы, что я его обижаю. Ему за это доставалось (от меня), он опять писал, и я тоже опять получала свое (от родителей)…

—Ну а что делать?! Такая жизнь у нас с ним тогда была.

—Нет, не клеветал, он писал правду.

—Уже не помню, но, видимо, так получалось: вероятно, он что-то делал не так, как мне хотелось — я же вся из себя такая взрослая и независимая была…

—Нет! Никогда. Он у нас тихий был, любил меня. А у меня же характер!.. Меня и во дворе все боялись — я обидеть себя никогда не давала, ни при каких обстоятельствах. Но в то же время прекрасно понимала: чтобы таким образом проявлять свой характер, я должна была развивать себя во всех направлениях. Что я и делала. Потому окружали меня всегда люди интересные, незаурядные. Но, главное, это все потом очень положительно сказалось на наших с Володей отношениях.

—Судьба такая… Володя после ГИТИСа в Москве остался, а я после окончания Свердловского мединститута очень хотела стать вирусологом. Для меня и место было в НИИ вирусологии Свердловска, но главный врач области не отдал меня, объявив: «У нас главные врачи на улице не валяются!» Поэтому я была направлена главным врачом СЭС на Северный Урал, в город Серов, а потом обменяла квартиру на Харьков, тогда еще здесь оставались родственники по маминой линии… Я не люблю маленьких городов. В Харькове была на руководящей работе, но продвигалась, как говорится, в меру, локтями не работала. Потому что главное, считаю, оставаться женщиной и основной целью жизни сделать не карьерный рост, а личностный.

—С одной стороны, не могу, потому что не имею права судить о такой тонкой материи, как легковозбудимая актерская психика, ведь из-за ее хрупкого строения и происходит с ними все то, что происходит. А с другой стороны, конечно, могу. Все актеры погибают, к несчастью, оттого, что спиваются.

—Выстоял. Ну а почему это было? Потому что с ним всегда все хотели общаться… Значит, для каждого из актеров главное — видеть грань, понять, что нужно взять себя в руки и что-то для этого сделать, предпринять. Вот он и выстоял. Так как убедил себя и победил. Но должна сказать, что делать это актерам нужно каждый день — убеждать себя и побеждать, понимаете?! Ведь ситуация сия может всегда возникнуть вновь.

—Я бы не хотела на каком-либо известном имени делать акцент, но придется опять, как в детстве, все свалить на Володю. Да, конечно, есть еще причина. И у моего брата это идет от неразделенного чувства из молодости, понимаете? Потому и меняет человек, в данном случае артист, избранников, не может ни с одним остаться полностью удовлетворенным. Поскольку где-то в далекой молодости у него не случилось то, о чем он мечтал. Вот он встретил, но не сложилось. И он постоянно, вновь и вновь ищет то же самое. А это невозможно… Но, вы знаете, чем мне еще нравится мой брат? Он никогда не раскрывает все эти тайны, личные подробности, которые случаются во время съемок или сценических репетиций…

—…Ну, раз такой вопрос, я вам прямо и отвечу: я очень благодарна своему отцу за то, что он не дал мне пойти по этому пути. Да, мне пригодилось все то, чему научилась: культура речи, общение с людьми, умение свободно выступать перед широкой аудиторией… Но я считаю, что если тебе Богом дан талант, его нужно и должно реализовать. Как в Библии сказано: таланты нельзя зарывать в землю. Даже если не удалось получить именно такое образование, которое тебе вроде бы предназначалось. Все равно талант нужно развивать, и пусть даже видоизмененным, но непременно им пользоваться. Так вот актерство — это, конечно, очень тяжелый труд! Вот я не находила себе места, к примеру, когда посмотрела с участием Володи фильм «Смиренное кладбище». Все допытывалась у него: «Как?! Как ты мог такое сыграть?» А он просто ответил: «Ну как? Все представил. Понял. И сыграл. Должен был сыграть. Это же моя работа». Настолько же тяжелые его фильмы «Кончина», «Наш бронепоезд», где он с Михаилом Ульяновым играл. Хотя, на взгляд неактера, извините, нормального человека, это и смотреть страшно, не то что как-то там представлять. Ой, а «Восхождение»?!! Это же ужас! Вспоминать даже повидавшим такое страшно! Но актеры — это вообще люди эмоций, и чем ярче их эмоции, тем ярче актер, тем он привлекательнее. А излишние эмоции для организма, скажем так, нежелательны. С одной стороны. Но с другой — неэмоциональный человек стать актером никогда не сможет. Он попросту будет неинтересен. В обыденной же жизни общаться с эмоциональным человеком очень-очень нелегко. Потому что он ярко реагирует на все, а такое не каждый сможет выдержать из тех, кто рядом. Но я всегда говорю, что у каждого творческого создания вместе со всем его неповторимым багажом должна быть и голова. Когда актер умный, он великолепно пользуется своими данными, знает, что хочет сказать зрителю, умеет донести до него свою мысль. Если он просто будет играть, а мысли в его игре не будет, публике, возможно, и не понадобится вся его работа. Мой же брат умеет играть все. Все! У него роли такие разноплановые! И за это его невозможно не любить и не уважать. Вот, пожалуйста, за работу в «Старшине» киностудии им. Александра Довженко, моем любимом с его участием фильме, он получил серебряную медаль. За фильм «Берег» вместе с Аловым и Наумовым, Белохвостиковой и Щербаковым получил госпремию СССР. Генерал Горбатов, сыгранный им в картине «Генерал», удостоен национальной премии Беларуси. После показа ленты «Урга. Территория любви» их с Михалковым отмечали на многих фестивалях, в частности на Венецианском. А с «Белым вороном» пригласили в Канаду…

А вообще, встречи с братом, к сожалению, теперь похожи на общественные просмотры, и общаемся мы в основном после выхода его фильмов, новых работ, за которые ни ему, ни мне не стыдно. Вспоминаю сейчас его съемки в «Детях капитана Гранта». Я даже сказала тогда Володе, что роль у него была там самая «отдыхательная» из всех: съемки в Болгарии, Ялте, Одессе!.. Перед 8 Марта, помню, работая на Одесской киностудии, он жил в одном гостиничном номере вместе с Колей Еременко и все пытался позвонить мне и поздравить с праздником. Мобильных телефонов тогда еще не было, и когда он вышел из номера, междугородняя, конечно, «соединила». Коля взял трубку, объяснил, что к чему, и долго поздравлял меня от имени брата и от себя. Вот таким, как междугородний разговор, и остался в моей памяти телевизионный художественный фильм «Дети капитана Гранта».

Ну и еще, конечно, никогда не забуду всего, что связано с работой Володи у Ларисы Шепитько в фильме «Восхождение». Картина стала лауреатом Рижского фестиваля, где отмечали Ларису как режиссера-дебютанта. Но и для брата, и для Бори Плотникова этот фильм стал также поворотным, знаковым, с него, собственно, и началась их киношная жизнь. Потом Лариса пригласила Володю для работы и в следующем своем фильме — «Прощание с Матерой». Я даже читала этот сценарий, брат мне его показывал и очень радовался возможному сотрудничеству. Но играть не смог, потому что в это же время начинались съемки телефильма «Хождения по мукам», на которые он уже успел дать согласие. В экспедиции той погибла вся съемочная группа вместе со своим талантливейшим режиссером, когда они ехали в густом тумане и попали в аварию…

А его Бог отвел…