Поздравление с экрана – газета «Харьковские известия»

— Да, это самый первый мой фильм о войне. Он снимался два года: 88-й, 89-й, в 1990-м, к юбилею Победы съёмки закончили. Это была, вообще, первая моя киноработа и первая же о войне.

— В 88-м году, когда я оканчивал Харьковский театральный институт, в рамках какого-то театрального фестиваля наш курс приехал в Киев. И так как я был молодой и авантюрный, конечно, не теряя времени, прошёлся по киностудии им. Довженко. Она тогда работала очень плодотворно, там снималось по 30—40 фильмов в год, и все её двери в прямом смысле означали какие-то фильмы. Я ходил по коридорам, стучался во все двери, представлялся и предлагал себя в актёры. За одной из них мне сказали: «А ну-ка, молодой человек, остановитесь!» Произнесла это ассистент по актёрам Нина Николаевна Осипенко, которая и стала моей крёстной киномамой, поскольку благодаря ей я попал в большое кино. Ну а на двери было написано «Война». Интересно то, что группа уже была набрана, актёры утверждены, раньше пробы утверждались на Центральном телевидении в Москве, тем более что фильм этот был заказом Гостелерадио СССР, как пишут в титрах. И на мою роль тоже был утверждён актёр — Лёша Богданович, очень известный сейчас актёр Театра им. Франко, народный артист Украины. Но Нина Николаевна почему-то решила, что я имею, так сказать, больше попадания в роль Иванюты и убедила режиссёров-постановщиков (начинал снимать фильм Тимофей Левчук, а проводил основные съёмки и закончил Григорий Кохан). Пробы у меня были в знаменитом яблоневом саду киностудии Довженко, который посадил сам Александр Петрович. Прошло немного времени, и мне в Харьков пришла телеграмма, что я утверждён. Ну а «Война» — это же известный роман украинского автора Ивана Стаднюка, его я читал раньше, потом сценарий и, конечно, у меня было ощущение, что я выиграл счастливый лотерейный билет: в экранизации такого романа главную роль сразу сыграть!.. Ну а после начались киношные будни, школы же киношной у меня не было. В театральном институте, хоть ты и получаешь диплом актёра театра и кино, практически с этим не сталкиваешься, так что учиться мне пришлось по ходу съёмок, присматриваясь, как и что делают старшие коллеги, а коллег таких было много. Я же был одним из самых молодых актёров-исполнителей главных ролей, и когда после в главных титрах моя фамилия шла сразу после фамилии Михаила Ульянова, коллеги не один месяц шутили: «Олег, это тебя подняли до уровня Ульянова, или его понизили до твоего?»

— В кино эпизоды снимаются не по порядку. Но это мне теперь понятно, а тогда я не знал, что должен так вести свою актёрскую линию, чтобы потом при монтаже совпадали мои ощущения, внутренние состояния и когда я вхожу в кадр, и когда выхожу из него — в какой бы день или месяц не по порядку мы это ни снимали!

— Первый мой эпизод на съёмках был из середины фильма, назывался он «Бой Иванюты с танками». Снимали в Белоруссии, на знаменитом полигоне под Витебском — огромном, 40х40 квадратных километров, где проходили и, наверное, сейчас проходят военные учения. Туда пригнали все спецвойска, которые раньше обслуживали киносъёмки Советского Союза: танки, артиллерию, авиацию, кавалерию, немеряное количество солдат, и сразу погрузили меня в конкретные траншеи, танковые атаки, пушечные залпы, стрельбу из разного вида оружия. А самое трудное? С одной стороны — всё трудное, потому что сразу довелось постигать, как «объять необъятное». С другой — если бы это «трудное» было невыполнимо, то, наверное, сразу бы и закончилось, для меня, по крайней мере.

— Это было как продолжением моих детских игр, только с более серьёзным состоянием: настоящее оружие, взрывы, дым глаза ест, рядом настоящие танки ездят и т. д. Взять хотя бы эпизод, когда мой персонаж засел в траншее: на него идёт танк, танк наезжает на траншею, где он находится, далее мне надо было упасть на дно траншеи и быстро отползти в сторону, чтобы танк сверху прошёл, а потом вскочить на этот танк сзади. А иначе — никак, потому что так описан эпизод у автора. Стаднюк прошёл войну «от» и «до», поэтому все его романы о войне не схематичные и персонажи правдивые, а Иванюту писал с самого себя. Он был таким же молодым политруком: вскочил на танк, не имея оружия, и закрыл плащ-палаткой смотровые щели танка. Понимаете, фактически плащ-палаткой остановил огромный «Тигр».

— В том-то и дело, что я рвался делать сам. Потому что мне было 23 года, физически подготовлен и всё такое. Но я не сталкивался с тем, что в кино есть определённые требования: если ты исполняешь главную роль, несёшь перед всей группой ответственность, то есть, если с тобой что-то случится, это станет проблемой для всех, для всего съёмочного процесса. Поэтому хочешь не хочешь, все опасные трюки исполняют каскадёры.

— Ну, я уже стал таким…

— Вот-вот, матёрым волком, поэтому совсем уж сумасшедшие вещи, безусловно, не делаю. А в тот момент готов был делать всё! Это был такой, знаете, интерес профессиональный и молодой задор одновременно. Потому и кросс под дождём, и погружение в грязь, в жижу болота по шею, чтобы ходить всему мокрому и натурально показывать, как переправляться вброд, а потом падать и прыгать, после ещё и под танком полежать, — да это за счастье было! Понимаете?! Другое дело, когда говорят: «Спасибо. Вот ты здесь снялся, лицо твоё показали, всё. Теперь дай другим поработать». И, хотя мои знакомые думали, что это делал я, зная мой характер, честно признаюсь, что сам падал на дно траншеи, отползал, а из траншеи уже выскакивал каскадёр и заскакивал на танк… но заканчивал эпизод и потом с танка спрыгивал опять я!

— Плакал по-настоящему. Но, вообще, у меня нет близких слёз, как у актёра, тем более в тот момент. Однако в какие-то моменты, безусловно, переживаемое пропускал через себя, через сердце, и это всегда отражалось наверняка и в глазах.

— Первым моим партнёром, немногим старше меня, был Игорь Тарадайкин, актёр Мосфильма. Мы с ним даже сдружились, он играл лейтенанта, с которым мой персонаж знакомился и потом шёл военными дорогами. Так и в жизни получилось: мы сошлись характерами, интересами. Он — ученик Герасимова, поэтому его рассказы о человеке, который для меня был и остаётся вершиной, очень увлекали. Потом — московская школа, было интересно и об этом поговорить, присмотреться. Ну а из известных актёров, конечно, встреча с Андреем Толубеевым — сыном знаменитого Юрия Толубеева. Он играл негативную роль, у нас был общий эпизод, когда наши персонажи сталкивались в драке. Для меня это стало тоже открытием: я видел человека с положительным обаянием, играющего отрицательный характер. Вот тогда я для себя открыл, понял, что потом часто и во мне использовали режиссёры, когда человек с положительным обаянием играет отрицательную роль, она получается интересней, более мощной, чем когда видишь подлеца, играющего подлеца. Второе, что держит зрителя, это интеллигентность Толубеева до мозга костей, доброта, отзывчивость, и вдруг он играет злого, подставляющего людей карьериста. Ты понимаешь, что не случайно у Станиславского есть формула: играя плохого, ищи, в чём он хорош. То есть, когда мы знаем это на словах, но не на деле, мы это не до конца понимаем, а вот когда на деле — начинаем понимать: именно это и становится интересным.

На съёмках это как-то помогло? — Служил. К тому же я вырос в семье военных, и воспитание моё было соответствующим. Понимаете, для меня тема войны совсем не чужая история, очень близкая, благодаря патриотическому воспитанию, которое во многом основывалось на итогах Второй мировой войны. И основные фильмы были посвящены этому. Так что, снимаясь в картине, я, можно сказать, вошёл в знакомое мне пространство по книгам, фильмам, отношению к теме.

— Такая работа… Я сейчас, например, не могу смотреть современные фильмы на эту тему, потому что явно видно, что люди снимают представленческое даже не кино, а ситуации. Если раньше в военных картинах снимались актёры старшего поколения, прошедшие войну — Папанов, Никулин, другие, для которых это всё было очень близко, а потом снимались их дети, которые слышали о войне из рассказов своих отцов, то теперь такие фильмы снимают люди, для которых что компьютерная игра, что фильм о войне, — разница небольшая. Чувствуется, что внутренне эта тема их не берёт, только спецэффекты в ней. Видимо, привычка к хорошему осталась, всё остальное сусально. А тогда кино было настоящим. И по большому счёту «Война» киностудии Довженко — последний фильм, который подвёл черту, я с уверенностью это говорю, под знаменитым военным кинематографом. После него таких фильмов уже не снимали. Остальное стало ближе к компьютерным играм…

— Спасибо. Благодарю Ваше издание за предоставленную возможность поздравить дорогих моему сердцу харьковчан с большим праздником — 75-летием Победы и пожелать всего, чего только можно пожелать хорошим и близким людям — здоровья, успехов и всяческого благополучия.