Принцесса Голливуда

4 мая 1929 года в пригороде Брюсселя баронесса Элла ван Хеемстра родила девочку. Ее окрестили Эддой. Пройдет время, и это пухленькое большеголовое создание станет легендарной голливудской звездой и иконой стиля своего века — Одри Хепберн.

Одри помнила себя с пеленок. Не может быть? Может! Она это точно знала. Одри никогда не забывала волшебного свечения хрустальных льдинок домашней люстры у нее над головой, когда отец, большой и сильный ирландец, бережно держал ее на руках. Все самые яркие воспоминания детства связаны у нее именно с отцом. Хотя она мало о нем знала. Джозеф Виктор Энтони Хепберн-Растон оставил семью, когда Одри едва исполнилось шесть. И по сей день многое остается неизвестным об этом человеке. Да и неудивительно: Хепберн-Растон скрывал истину о себе с таким старанием, с каким после развода скрывался от жены и дочери. Он был на шестнадцать или семнадцать лет старше Эллы.

Родители любили музыку, а маленькая Эдда любила танцевать. Часто в доме звучал граммофон, под который девочка танцевала. А танцевать она любила больше всего на свете. Она мечтала стать балериной, и позже мать отдала ее в балетный класс Арнемской консерватории.

Развод родителей случился в 1935 году. Причина разрыва была банальной — супружеская измена. Когда Одри проснулась, у нее уже не было отца. В ее жизни это стало первым большим несчастьем.

Война заставила десятилетнюю Одри очень быстро повзрослеть. Она покидала детство без особого сожаления. В нем Эдда ощущала себя брошенной и никому не нужной.

Одри и ее семья переживали тяготы войны в Нидерландах. Их жизнь мгновенно и страшно переменилась. Остатки недвижимости их семейства были захвачены оккупантами. В школах вместо английского стали преподавать немецкий, который Одри очень плохо знала и поэтому начала отставать от своих сверстниц.

Чтобы окончательно не потерять веру в себя, Одри усиленно занималась балетом. Язык танца был для нее понятен и прост, с его помощью она могла «высказать» абсолютно все, потому что владела им в совершенстве.

Вместе со всей своей семьей, состоявшей теперь из бабушки, дяди и тети, живших под одной крышей с ними, Одри перешла на одноразовый режим питания с повторявшимся практически ежедневно меню: водянистый суп из дикого салата и трав с «хлебом» из перемолотых гороховых стручков. Нечем было топить, не было ни мыла, ни чистой питьевой воды, ни свечей. И тут начали проявляться первые последствия хронического недоедания. Юная Эдда стала страдать от малокровия: появились болезненные отеки на ногах. О танцах теперь не могло быть и речи.

До окончания войны оставалось совсем немного, когда она чуть было не попала к немцам на строительство укреплений. Убегая от них, девочка юркнула в подвал разрушенного дома. Одри пробыла там очень долго, несколько недель. Мать уже и не надеялась ее увидеть. Но ей все-таки удалось спастись. За время, проведенное в укрытии, к отекам и малокровию присоединилась еще и желтуха. И если бы не кончилась война, то, скорее всего, пришел бы конец самой Одри.

Набравшись сил, Одри с матерью переехали в Англию. В Лондоне она продолжила свои занятия балетом в «Балле Рамбер». Работала день и ночь. У восемнадцатилетней девушки не было времени на развлечения и знакомства — только балет… Но очень скоро и ей, и ее преподавателю стало ясно, что она никогда не станет второй Нинетт де Валуа или Марго Фонтейн. Продолжая посещать уроки пластики, Одри начала подыскивать что-то другое, где она могла бы проявить себя, а заодно и заработать.

Будущая легенда фотографировалась в модных шляпках для торгового каталога; переводила документы и регистрировала клиентов в туристической фирме, наконец нашла работу, связанную с танцами в Ciro, респектабельном ночном клубе. Постепенно шоу-бизнес затягивал ее, и ей это нравилось. Сначала было участие в лондонской постановке популярного бродвейского мюзикла «Сапожки на застежках». Потом — место в музыкальном ревю «Соус Тартар».

Первым собственно художественным фильмом для Хепберн стал британский фильм One Wild Oat, в котором она играла девушку-регистратора в отеле. Она сыграла несколько второстепенных и эпизодических ролей в таких фильмах, как «Рассказы молодых жён», «Смех в раю», «Банда с Лавендер Хилл» и «Дитя Монте-Карло».

Первая крупная роль Одри Хепберн в кино состоялась в 1951 году в фильме The Secret People, в котором она играла артистку балета.

Во время съемок фильма «Дитя Монте-Карло» Хепберн была утверждена на главную роль в Бродвейской постановке «Жижи», премьера которой состоялась 24 ноября 1951 года. Утверждают, что автор пьесы Сидони Колетт, впервые увидев Хепберн, якобы сказала: «Вуаля! Вот наша Жижи!» Одри завоевала Theatre World Award за эту роль. Сама пьеса полгода с успехом шла в Нью-Йорке.

Позже ей предложили главную роль в голливудском фильме «Римские каникулы», где ее партнером был Грегори Пек. Изначально планировалось поместить имя Пека крупными буквами над названием фильма, а внизу приписать имя Одри Хепберн. Пек позвонил своему агенту и добился, чтобы имя Хепберн было напечатано так же, как и его собственное, поскольку он уже тогда предсказывал, что Хепберн получит «Оскар» за эту роль.

После «Римских каникул» Хепберн снялась в фильме «Сабрина» с Хамфри Богартом и Уильямом Холденом. С последним у нее даже завязался роман. Одри надеялась выйти за него замуж и иметь детей. Она прервала свои отношения с Холденом, когда тот признался ей, что перенес вазэктомию.

В 1954 году Одри вернулась на театральную сцену в роли русалки в пьесе «Ундина», где ее партнером был Мел Феррер, за которого она в этом же году вышла замуж. Для Мела Феррера этот брак был четвертым (из пяти). Супруги прожили вместе 14 лет: с 1954 по 1968 год. В 1960 году Одри родила сына, которого назвали Шон Хепберн Феррер.

За свою роль в «Ундине» Хепберн получила премию «Тони» за лучшую женскую роль в 1954 году. Эта премия, полученная всего лишь через шесть недель после «Оскара», упрочила ее репутацию актрисы как кино, так и театра.

А роль Холли Голайтли, сыгранная Хепберн в фильме «Завтрак у Тиффани» 1961 года, превратилась в один из самых культовых образов американского кино XX века. Хепберн назвала эту роль «самой джазовой в своей карьере». Когда ее спросили, в чем заключалась сложность этой роли, Хепбёрн сказала: «Я интроверт. Играть девушку-экстраверта оказалось самой сложной вещью, которую я когда-либо делала».

---

В сентябре 2017 года на аукционе «Кристис» в Лондоне за рекордную сумму был продан датируемый 1961 годом сценарий к культовому голливудскому фильму «Завтрак у Тиффани». Этот экземпляр принадлежал исполнительнице главной роли — Одри Хепберн. В нем содержатся пометки, сделанные ее рукой, а также описываются сцены, которые в итоге не вошли в фильм. Лот пошел с молотка за 847 тысяч долларов и стал таким образом самым дорогим сценарием в мире. В целом аукцион личных вещей Хепберн собрал более 6,2 миллиона долларов. Так, браслет от ювелирного дома «Тиффани», который Одри подарил режиссер Стивен Спилберг, был продан за 445 тысяч долларов.

---

Они познакомились в 1953 году — 26‑летний французский кутюрье Юбер де Живанши и 24‑летняя начинающая актриса Одри Хепберн. Она еще не была звездой, а он еще не был мэтром высокой моды — шли съемки фильма «Сабрина» и нужны были платья для героини Одри.

Так как встреча была назначена для «мисс Хепберн», Живанши ожидал прихода другой актрисы — Кэтрин Хепберн. Поэтому он был очень удивлен, когда в комнату вошла девушка в клетчатых брюках и белой футболке с великолепной фигурой, словно специально созданной для демонстрации его моделей. С тех пор Одри стала музой-вдохновительницей Дома Givenchy. Шесть лет спустя он создал духи, которые посвятил ей. С первой же встречи они стали друзьями на всю жизнь. Одри обязана Живанши созданием своего экранного образа не меньше, чем тем режиссерам, которые с ней работали.

Актриса и сдержанный, поразительно проницательный кутюрье относились друг к другу как брат и сестра. Никто не знал Одри Хепберн лучше, чем он. Именно с Живанши она делилась своими семейными проблемами. Их дружба продолжалась больше сорока лет. И все это время дом моды Givenchy создавал женственные, нарядные и изящные модели одежды именно для нее. Но не бесплатно. Одри даже пришлось за собственные деньги покупать посвященные ей духи. В отличие от кутюрье, актриса никогда не думала о деньгах за свою рекламу его моделей. Ей это просто в голову не приходило. Зато об этом подумал ее агент по связям с общественностью Генри Роджерс и без ведома актрисы решил поставить перед Юбером этот вопрос ребром. Узнав об этом, Одри была вне себя (а она нечасто давала волю эмоциям!): «Как же вы могли встать между мной и моим лучшим другом?» Она не хотела, чтобы дружеские отношения превратились в финансовую сделку. Вскоре после этого Роджерс был уволен.

С 1967 года, после пятнадцати весьма успешных лет в кинематографе, Хепберн снималась от случая к случаю.

После развода в 1968 году со своим первым мужем, Мелом Феррером, Хепберн находилась в тяжелой депрессии, от которой лечилась у итальянского психиатра Андреа Дотти, за которого впоследствии вышла замуж, родила второго сына Люка и переехала жить к мужу в Италию. Беременность протекала тяжело и потребовала почти постоянного соблюдения постельного режима. В начале 70‑х годов в Италии возросла активность террористов «Красных Бригад», и Одри расстается с Дотти.

В 1980 году актриса начала встречаться с нидерландским актером Робертом Уолдерсом, связь с которым продлилась вплоть до ее смерти.

Хепберн больше пятидесяти раз отправлялась с благотворительными миссиями ЮНИСЕФ в охваченные голодом африканские страны. Ее самоотверженная работа была прервана лишь смертью от рака в 1993 году, в возрасте шестидесяти трех лет. Это была не просто смерть, а скорее, «перегрузка состраданием». Об этом свидетельствуют и последние фотографии звезды, где ее скорбное лицо почти нельзя отличить от изможденных лиц африканских детей. Одри тратила свои силы, не думая о себе и не жалея себя. Друзья умоляли ее уменьшить нагрузку. Но увы, бесполезно.

В 1992 году звезда, традиционно рассылая рождественские открытки, выбрала для поздравления фразу индийского писателя и философа Рабиндраната Тагора: «Каждый ребенок — это напоминание о том, что Бог eще не совсем утратил веру в человека».

В канун Рождества, 24 декабря, Одри спустилась в гостиную, чтобы встретить праздник среди самых дорогих для нее людей. С ней были ее сыновья, любимый человек, друзья… В конце дня, перед тем как подняться в спальню, она обвела взглядом всех и сказала: «Это было самое счастливое Рождество в моей жизни». 20 января актрисы не стало.