Прожившая десятки жизней

Ирина Яценко обладала уникальным голосом меццо-сопрано (его постановкой была обязана любимейшему учителю по консерватории Павлу Голубеву), который позволял ей исполнять не только репертуар меццо, но и такую тесситурную партию, как Розина в «Севильском цирюльнике» Россини (по сложившейся традиции, в нашем «Оперном» Розину поют колоратурные сопрано).

При том, что И. Яценко за свою карьеру спела десятки партий, в том числе сложнейшие: Графиня в «Пиковой даме», Княгиня в «Чародейке» Чайковского, Далила в «Самсоне и Далиле» Сен-Санса, Азучена в «Трубадуре», Маддалена в «Риголетто», Амнерис в «Аиде» Верди, Любаша в «Царской невесте» Римского-Корсакова, — именно Кармен стала главным образом, с которым моментально идентифицируешь Яценко! В роли Кармен Ирина Яценко была неотразимо женственна, интриговала зрителей своей непредсказуемостью. Но за такой кокетливой оберткой образа постепенно открывалась душа Кармен. Критик Ю. Величко назвал Кармен-Яценко «ницшеанской» личностью: волевой, внутренне благородной.

Как актриса Ирина, по мнению авторитетных коллег, не знала себе равных в харьковской труппе 1970–1990‑х. На ее спектаклях учились мастерству даже ведущие оперные солисты, которые в свой выходной день специально приходили в театр, садились в зрительный зал и с интересом и восхищением следили за игрой и пением Яценко. А зрители восторгались ее редкостными для оперной примадонны прекрасной физической формой, подвижностью, сценическим куражом и заразительностью.

«Я счастливый человек», — поделилась в одном из интервью певица. Действительно, для счастья у нее были все основания: счастливый творческий союз с дирижером — народным артистом А. Калабухиным, признание таланта у зрителей и властей, собственный класс и ученики в консерватории, поездки за границу с представительской миссией от Украины. Но в том интервью Яценко имела в виду все-таки другое: она была счастлива, сотни раз прожив перед публикой десятки жизней своих сценических героинь.