Режиссер Ольга Турутя-Прасолова: Режиссура — как математика

Мы встретились для интервью, а получился просто разговор…

—…Я уверена в том, что женщина-режиссер, она же мама и жена, имеет право работать по месту жительства (улыбается). Как правило, режиссеры постоянно где-то на гастролях, постановках или еще где-то вдалеке от дома. Для меня всегда было интересно объединить место работы и место жительства, потому что я не очень люблю куда-то выезжать, надолго покидать детей, потому что, когда я возвращаюсь, дети уже выросли! Не хочу пропускать эти моменты. Я не против путешествий и постановок в других городах и театрах, но это должны быть очень интересные предложения. Это действительно должно того стоить. И мне кажется, что у нас как раз проблема с театрами в том, что все талантливые режиссеры, актеры и другие деятели культуры стараются оставить родной дом и уехать или в столицу, или еще дальше. Мне кажется, что поднять нашу культуру, украинскую, можно, только начиная работать в небольших городах и селах. Мне очень приятно, что мои однокурсники из Харьковского университета искусств почти все, отучившись в Харькове, вернулись в свои города — Житомир, Мариуполь и др. По‑моему, это намного лучше, чем ехать куда-то и доказывать что-то. Нужно работать и создавать тут.

—Да, создаю пространство, в котором мне комфортно работать (смеется).

—К сожалению, пока я не обо всем могу говорить…

—Я долго старалась разъединить эти профессии, но пока не получается. Я не могу перестать быть художником и начать быть режиссером. Я все равно работаю и режиссером, и художником параллельно. Мне в равной степени поступают предложения и на оформление спектакля, и на постановку.

—Мне больше нравится режиссура, потому что как художник я понимаю, что мне это дается не то чтобы легко — просто для меня это больше хобби. Дело, которое я люблю, и оно не забирает у меня много времени и сил. Мне не нужно ждать вдохновения — все получается само собой. А режиссура — как математика. Это структура, которую нужно складывать и разгадывать. Убирать и вычитать лишнее, даже если оно прекрасное. Заниматься режиссурой, проявить себя как режиссер мне гораздо сложнее, а потому — интереснее.

—Я не могу сказать, что это полностью случайность, но все идет из детства. В детстве я много рисовала, и родители понимали, что я абсолютный гуманитарий. Я рисовала и писала стихи. И как-то пришло приглашение на конкурс, и я даже в нем победила. Мне тогда дали направление в Одесское художественно-театральное училище на актерское отделение. Когда я прочитала перечень специальностей, которые готовило это училище, я поняла, что там есть профессия, которую я больше понимаю и люблю, — и подала документы на художника по костюмам. А пока сдавала экзамены и готовилась к новым, случайно увидела девушку, которая делала театральную маску. Я спросила ее: «Ты кто?» Она ответила, что художник-кукольник. И я поступила на художника-кукольника.

—В то время я была очень закрыта. Я приехала из маленького села, и для меня было проблемой даже пойти в магазин и что-то купить — не то что общаться с чужими людьми. Я наблюдала за ребятами с актерского отделения и видела, что мне не хватает такой свободы. Видимо, тогда появились первые мысли о том, как мне развиваться дальше. После окончания училища я осталась работать в Одессе. Мы открыли свою небольшую студию. У нас было очень много заказов и интересной работы — от изготовления кукол и декораций до оформления витрин. Например, я оформляла витрину магазина Hugo Boss. Это была очень интересная работа, но я поняла, что все. Больше ничего не будет. Что я всю жизнь буду заниматься только этим. А мне хотелось знаний — и о профессии, и о театре. И я решила поступать на режиссуру.

—Так вышло, что многие мои знакомые поехали после училища продолжать обучение в Харьков. Все говорили, что в Харькове учиться лучше. Я смотрела фотографии, и сначала город показался мне серым, поэтому решила поступать и в Киев, и в Харьков. Я понимала, что выбираю место жительства на следующие пять лет, и мне было важно, чтобы было комфортно. Когда я приехала в Киев — сразу почувствовала, что это не мой город: он показался чужим и неприветливым. А Харьков, хотя первое время, после Одессы, я здесь мерзла, мне очень понравился. Огромные улицы и мало людей. Необыкновенное небо! Высокие облака. Небо отличается от южного, но все равно очень красивое. Лес! В Одессе же лесов нет. И я Харьков приняла и полюбила прямо сразу.

—Я не очень люблю, когда разделяют профессии на женские и не женские. На самом деле, есть первые несколько секунд недоверия, пока ты представляешь материал. Реально тяжело эти первые пару секунд, но, если актер заинтересован, он будет работать. Я никогда не воспринимала недоверие с обидой. Я понимаю, что доверие можно заслужить, лишь заинтересовав работой.

—На первой же читке мой куратор, который также присутствовал на репетиции, вступил со мной в спор. Дело в том, что в авторском тексте было слово, которое я хотела убрать. Оно нецензурное. Я не люблю провоцировать и спекулировать. Я считаю, если со сцены звучит нецензурное слово, то это как раз и есть спекуляция. Это зацепит кого угодно. Типа «мы такие современные, я сказал матюк на сцене». Я считаю, что нужно другим цеплять. И тогда я сказала артистам, что это не мое, не хочу подобного на сцене, что нецензурное слово тут лишнее. Актеры со мной согласились, а вот куратор был категорически против. В тот момент я была настолько увлечена рассказом о работе, об идее спектакля, что просто не обратила внимания на его резкий тон — сказала лишь, что это моя работа, я так считаю, и мы продолжаем дальше. Меня не испугало, что это мой руководитель, и он здесь работает. Как правило, ты приходишь в чужой театр и не знаешь, как и с кем разговаривать. А я решила: буду собой, такой, какая есть. Прямо — значит прямо. Чтобы отсеялось все сразу, отпали те, кто «не играют в эту игру», те, кому сложно принять этот материал. И больше никаких проблем у нас не возникало.

—Я заметила, что молодые режиссеры думают «Вот окончу университет — и буду ставить что хочу!» Но на самом деле «что хочу» можно ставить, пока ты в университете. Когда я начала работать в других городах и театрах, я поняла, что намного сложнее, когда тебе дают задание поставить «это» и в «этом» материале проявить себя. Это и сложнее, и интереснее.

—Я надеюсь на то, что все задуманное будет реализовано. Повторюсь, что, к сожалению, пока не могу обо всем рассказать. Что касается оперного — это совместный проект театра «Прекрасные цветы» и оперного, здесь я оформляю спектакль. А в Доме актера мы репетируем «Тіні забутих предків», и это будет моя режиссерская работа.

—На самом деле Армен Калоян, режиссер оперного, и ребята из «Прекрасных цветов» очень давно дружат. Армен их учил в университете искусств, так что дружба эта идет оттуда. Я не знаю, у кого возникла идея совместного проекта, но в ХНАТОБе, где все классично, статично, где не живет сюрреализм, давно хотели добавить в репертуар что-нибудь современное, экспериментальное. Ребята придумали очень много интересных этюдов. Мы себя не сдерживали в идеях, и когда все это показали руководству театра, они решили, что это как раз то, чего им не хватает.

—Да.

—Я пришла к ним на проект «Красный». Артем Вусик играл во всех спектаклях, которые я делала как режиссер в университете искусств. Еще тогда мы поняли, что нам невероятно интересно работать вместе, потому что мы друг друга дополняем: я — своими практическими идеями, а он — своими сумасшедшими. Такое сотрудничество не дает мне возможности приземлиться и стать пресным художником, а у Артема, наоборот, есть понимание того, что из его идей может воплотиться.

—«Тіні забутих предків» — это любовь с самого детства. Когда-то совсем маленькой я посмотрела фильм Сергея Параджанова и поняла, что это нечто невероятное, что невозможно переоценить.

—Совершенно верно. Я не знаю, почему у меня возникло желание поставить это произведение — обычно я ничего не загадываю наперед. Но, видимо, накопилось. Я почувствовала, что идеи, которые бродят у меня в голове, собираются в работу, и этой работой должны быть именно «Тіні забутих предків» (улыбается).

После Киева, где я попала в водоворот событий, победила в конкурсе, поставила спектакль в Театре Франко, они сделали такую большую рекламу! Многие знали об этом. Скажем так, в молодой театральной тусовке я оказалась известным человеком. И я думала, что теперь настало время, когда я смогу предложить театрам что-то. Но директора обо мне не знали и не слышали. И ни один из них не отозвался на мое предложение. А я предлагала «Тіні забутих предків». И поскольку в это время я готовилась к разговору с директорами, к презентации будущего спектакля, процесс обдумывания материала уже был запущен. Когда я себе разрешаю думать в определенном направлении, остановиться тяжело. Я, конечно, расстроилась, но в то же время поняла, что «Тіні забутих предків» я все равно поставлю. А поскольку мечты сбываются, но к этому только нужно быть готовым, случилось так, что этот спектакль оказалось возможным поставить на сцене Дома актера с моими друзьями, артистами театра кукол.

—О любви. Человек или любит, или нет. И если любит — то любит все вокруг. А если нет — не любит ничего. Я уверена в том, что человек более «живой», если он влюблен. К сожалению, очень много примеров людей, которые живут без любви. И это — жизнь наполовину. Ничего не интересно, не хочется развиваться. Любовь — это то, что дает вдохновение, что заставляет тебя двигаться вперед.

—Это тема политики, к сожалению. Но так складывается, что мы живем в такое время, что не все граждане нашей Украины знают, что они украинцы. В какой-то момент мы проснулись и — оп! Мы в Украине! Почему вдруг?! И мне хотелось бы показать Украину так, чтобы люди поняли, что это действительно тени твоих, моих, наших предков. Это очень аккуратный разговор. Я не ставлю спектакль только для патриотов — я хотела бы, чтобы это понравилось всем.