Симона Вилар: в борьбе со стереотипами

—Журнал «Фокус» написал, что первое место в рейтинге заняла писательница «женских романов», но с этим клише я постоянно борюсь. Я пишу историко-приключенческую литературу с любовной линией, — подчеркнула Симона Вилар. — Что и доказала моя премия имени Н. М. Карамзина («Карамзинский крест») в номинации «художественное произведение по истории России»».

—Мне позвонили, рассказали, что я заняла первое место, и попросили интервью. Все было как-то сумбурно, потому что я была в гостях, пришлось выйти в коридор и стоять с трубкой на плече. После этого я уехала на вручение «Карамзинского креста» в Подмосковье, а когда вернулась и зашла в Интернет, увидела поздравление от киевского писателя Сергея Пономаренко. Было очень приятно.

---

—Если учесть, что пару лет назад я заняла первое место в рейтинге журнала «Главред», обогнав по тиражам других писателей на 500 тыс. экз., то нет. Тогда подсчитали тиражи украинских авторов за 20 лет. У некоторых писателей это вызвало недовольство. Там действительно была забавная фраза: «Первое место заняла мало кому известная писательница Симона Вилар». Скорее неожиданно то, что не так ругают, как в прошлый раз.

—Были уколы, что если бы хотели только тиражей, то все могли бы писать, как Симона Вилар. Да и женский роман у нас не считается серьезной литературой. Но я постоянно уточняю, что мои книги — не женский роман. Когда я пришла в книжный клуб «Клуб семейного досуга» с историческим триллером «Чужак», его сразу отнесли в серию женских романов. А я доказывала, что это историческая литература о временах Аскольда и Дира. Сейчас в каталогах книжного клуба много страниц посвящены историко-приключенческим романам. Мне кажется, в этом и моя заслуга. Ведь ранее упор делался на то, что какая бы в книге ни была задумка, но если там есть любовная линия, то ее отнесут в дамский роман. По этому принципу и «Айвенго» Вальтера Скотта, и «Черную стрелу» Стивенсона можно отнести к любовным романам.

—Нет, первая поездка была лет шесть назад. Я поехала потому, что там есть акцент на историческую тематику. Участники литературной группы «Бастион», которая организовала «Басткон», очень аргументированно, с двух точек зрения отвечали на все возникающие у меня в связи с сюжетами книг вопросы. Там настоящие профессионалы — доктора исторических наук, профессора, писатели. И мне лестно, что они отметили мою книгу.

Помнится, в мою первую поездку на «Басткон» произошел такой забавный случай. Когда обсуждались способы написания исторических произведений, я подошла, чтобы тоже поучаствовать. Меня еще там мало знали, я представилась, сказав, что я тоже писатель и мой псевдоним Симона Вилар. Возле меня стояла одна из учредителей «Басткона» Ольга Елисеева. Когда она услышала, кто я такая, то повернулась, взяла меня за руки и сказала: «Дайте я за вас подержусь». Она читала мои книги, и они ей понравились. Более того, она где-то давала интервью и сказала, что у нас трудно писать о нашей истории, а за границей могут, например, французская писательница Симона Вилар. Она сомневалась, что автор — харьковчанка, пока я не приехала на «Басткон» и мы не познакомились.

—20 декабря 2006 года ЛФГ «Бастион» учредила премию имени Н. М. Карамзина («Карамзинский крест») за произведения как реалистические, так и фантастические, отмеченные позитивным отношением к историческому прошлому и культуре России, уважением к русскому народу и осознанием роли христианства в судьбе нашей страны. Первое награждение прошло в январе 2007 года. У премии три номинации: за исторический роман, роман non-fiction (решается собранием членов «Карамзинского клуба») и за художественное произведение по истории России (решается голосованием участников «Басткона»). Для прессы номинации официальны, а писатели все-таки люди творческие и излишний официоз их не радует.

«Басткон-2013» состоялся 26 января, там мне вручили грамоту и орденский знак. Он представляет собой равноконечный лазурный крест. На одной стороне изображено гусиное перо в терновом венце, а на другой — надпись: «За веру и отечество».

—За роман «Ведьма в Царьграде» (4-я книга серии из 6 о ведьме Малфриде). Причем мое название было «Ведьма и крест», что больше соответствует сюжету. В издательстве же решили, что название со словом «крест» отпугнет читателя.

—О посольстве княгини Ольги в Константинополе. Ольга едет в Византию и берет с собой советника — могущественную ведьму-древлянку Малфриду, которая служит княгине дополнительной защитой. Но по прибытии в Царьград, где процветает мощная вера в единого Бога, магические способности Малфриды не действуют. Она на уровне экстрасенсов может зажечь огонь, подвигать предметы и все. В книге прослеживается двойная сюжетная линия: с одной стороны Ольга, которая понимает, что Киевской Руси нужно быть союзником такой мощной державы, и проникается христианством, с другой — Малфрида, которая ненавидит веру из-за потери силы. В результате Ольга возвращается христианкой, а Малфрида переходит на темную сторону. Почему-то наша мифология считается несерьезной, но тиражи подтверждают, что славянское фэнтези востребовано.

—Все мои задумки идут из истории, моя муза — Клио. Когда я прочитала «Повесть временных лет», то обратила внимание на фразу «В 1000 году преставилась Малфрида». А кто она такая, неизвестно. Я читала разные предположения, например, что это могла быть одна из жен князя Владимира. Я взяла настоящего человека и придумала для нее вымышленную историю. Она появляется у меня еще подростком, зовут ее просто Малфутко, и даже непонятно, мальчик это или девочка. Но постепенно образ раскрывается, она узнает о своих способностях, и уже реальный исторический персонаж, воевода Свенельд, дает ей новое имя — Малфрида.

—Да, «Карамзинский крест» ориентируется на христианскую тематику в произведениях, что сейчас не совсем популярно. Сейчас в моде экстрасенсы, эзотерика, буддизм. Учредителей премии заинтересовало описываемое мной решение княгини Ольги выбрать именно христианство, когда по сюжету сильно чародейство. Например, по историческим сведениям торговля в Киевской Руси была плохо развита, и этому есть масса причин — государство располагалось на окраине, кочевники, огромные просторы, междоусобные войны. У меня говорится, что люди боялись приезжать из-за сильной магии. Магия уйдет, когда станет цивилизованной и примкнет к одной из общих мировых религий. Или еще пример, опираясь на сведения летописи, я описывала, как Ольгу долго не принимали при дворе императора. У меня это объясняется тем, что с ней прибыла ее колдунья. Это пугало знать Константинополя, они требовали выдачи чародейки. Даже несмотря на то, что Ольга привезла в дар императору такое наше чудо, как «живая и мертвая вода», продлевающая жизнь. Но в чужой стране вода потеряла свои силы.

—Я должна написать книгу за год — это условие с издательством. Часто я под конец не успеваю, но писать нужно все время: так оттачивается профессионализм, я ведь коммерческий писатель, живу за счет своих книг. Другое дело, что мне очень помогает знание периода, о котором пишу: уже не надо сидеть подолгу в Интернете (раньше в библиотеках), чтобы изучить историческую основу для романа. Остается только сюжет.

—Да, фэнтези я стала писать потому, что в Харькове проходит фестиваль фантастики и фэнтези «Звездный мост». Я часто бывала на нем, общалась с писателями этого жанра, меня восхищало, насколько это увлеченные люди, как много у них планов. И я решила тоже попробовать соединить реальные факты и наши сказания и легенды из славянской мифологии. Третья книга серии «Ведьма княгини» получила первую премию «Баст» на «Бастконе» за лучшую историческую фантастику. Почему-то моя фантазийная славянская серия пользуется любовью не только читателей, но и критиков. Я до сих пор удивляюсь, потому что сначала довольно легкомысленно отнеслась к написанию фэнтези.

—Раньше говорила, что фэнтези придумали американцы из-за кратковременности своей истории — у них нет ни замков, ни турниров. Признаю, что изначально была неправа. Но я всегда серьезно относилась к исторической литературе, хотя как бы внимательно ни отслеживала факты, найдутся критики, которые скажут: «Это было не так». В фэнтези можно позволить себе гораздо больше.

—Только однажды, когда я писала первую серию книг об Анне Невиль, в 3-й книге один из главных героев умирает. Издательство ЭКСМО сильно давило на меня, заставляя оживить героя. Даже с какого-то рыболовецкого комбината в издательство пришло огромное количество подписей с просьбой «оживить Майсгрейва». Но он умер, похоронен и точка.

Сейчас в издательстве мне доверяют, знают, что я не оставлю читателя разочарованным. Одно время, правда, просили писать книги поменьше, ведь большие книги стоят дороже. Но исторический роман — это не только сюжет, но и исторические реалии. Чтобы картинка ожила, нужна масса деталей. Сейчас мои книги раскупают, поэтому мне разрешили писать любой объем.

---

—Нет, но это вопрос к моим издателям. Дело в том, что издательствам лучше предлагать на международный рынок распиаренных авторов, каковым я не являюсь.

—Сейчас у меня есть задумка написать исторический детектив времен крещения Руси. Уже придуманы герои, место, что произойдет, теперь это надо прорабатывать. Уже, правда, такое разнообразие детективов. Я понимаю, что не уйду от существующих сюжетов, но постараюсь, чтобы он не был похож, тем более меня спасает исторический фон. По крайней мере, я уже точно знаю, кто убийца.

В начале лета 2013 года планирую издать первую часть трилогии о третьем крестовом походе. По коммерческим соображениям вышло так, что дилогия превратилась в трилогию, что я не очень люблю. Обычно я заканчиваю 1-ю часть так, чтоб читатель места себе не находил от волнения «а что же дальше?» Сейчас мне придется эту схему нарушить.