«Синий платочек». История и мода

Счастливая и необычайная судьба у этой песни: она родилась дважды. И чтобы теперь разобраться, как это получилось, нужно обратиться к воспоминаниям тех, кто причастен к ее судьбе: поэты, композиторы, историки, военные, даже журналисты — В. Бирюков, А. Плющ, А. Бартэн, М. Максимов, Я. Галицкий, Е. Петерсбургский и, конечно, К. Шульженко. Для начала необходимо перенестись в 1939 год, когда впервые прозвучала незатейливая мелодия песни. Тогда, спасаясь от фашистской неволи, в Советский Союз приехали участники популярного польского эстрадного коллектива «Голубой джаз». Они выступали с концертами в Белостоке, Львове, Минске и других городах…

Весной 1940 года «Голубой джаз» гастролировал в Москве. На одном из концертов побывал поэт и драматург Яков Галицкий. Среди многочисленных импровизаций композитора и пианиста джаз-оркестра Ежи Петерсбургского одна особенно понравилась ему. Он подтекстовал понравившуюся мелодию. Слова про девичий синий платочек наполнили ее новым смыслом. После концерта поэт познакомился с композитором, показал ему набросок своих стихов, и через несколько дней состоялась премьера песни «Синий платочек» в сопровождении «Голубого джаза», спел ее солист Станислав Ляндау.

Вряд ли подозревал тогда Яков Маркович (1891—1963) — автор многих пьес, с успехом шедших на сценах столичных театров, — что не им, а именно этому скромному его поэтическому опыту предстоит долгая жизнь. Песню включили в свой репертуар многие известные певицы и певцы: Лидия Русланова, Изабелла Юрьева, Вадим Козин, Елизавета Юровская. Слушаешь сейчас эту запись и невольно задаешься вопросом: «Ну чего в ней особенного, в этой песне?»

Думается, правильно ответил на этот вопрос композитор Дмитрий Кабалевский. Возражая противникам «Синего платочка» (а их в свое время было немало), Дмитрий Борисович заметил: «Вопрос популярности «Синего платочка» очень ясный. Этой популярностью, по-моему, он пользуется по трем причинам: первая причина — та, что он удовлетворяет в каком-то смысле потребность в лирической песне, которая велика в народе; вторая причина — та, что в нем есть абсолютное сочетание текста и музыки. В тексте этой песни нет ни героев, ни героических подвигов, ничего, кроме чистой лирики. Эта лирика так же элементарна в своем выражении, как элементарна и музыка песни. Но отсутствие противоречия между текстом и музыкой делает эту песню очень органичной; третья причина — та, что при всей примитивности музыка этой песни идет от традиции старинного русского вальса — вальса, на который имеется спрос…»

Говоря о «примитивности» музыки, Дмитрий Борисович, по всей вероятности, имел в виду ее простоту, легко запоминающуюся мелодию близкой, понятной и дорогой всем нам песни.

Великая Отечественная война вызвала к жизни новые песни, которые нужны были солдатам первых эшелонов, отправлявшимся на фронт, первым призывникам и добровольцам, ополченцам, толпившимся на сборных пунктах. И такие новые песни были, они публиковались в газетах, исполнялись по радио, звучали с экрана в боевых киносборниках. Со старыми же песнями произошла странная и неожиданная метаморфоза: мирные, они стали первыми военными, обрели второй смысл, ставший главным. Повествуя о любви и любимых, о разлуках и встречах, они зазвучали как рассказы-воспоминания о мирной жизни, за возвращение которой шла война, ради которой солдаты воевали и жертвовали собственной жизнью. Заново родившись, песни эти помогали воевать. Они стали символом и своеобразным залогом того, что мирное время вернется, сметя захватчиков с родной земли. И «уже с первых дней войны стало слышно, что рядом с коваными строками «Идет война народная, священная война» в солдатском сердце теплятся тихие лирические слова песенки «Синенький скромный платочек», — вспоминал А. Сурков. Более того — в солдатских окопах и землянках в короткие минуты отдыха пели не только прежний довоенный вариант «Синего платочка», но и самые различные его переделки: лирические, шуточные, сатирические. Начало им было положено, пожалуй, той песней, что была придумана безымянным автором в первые дни вражеского нашествия, и начиналась словами:

Двадцать второго июня,

Ровно в четыре часа

Киев бомбили,

Нам объявили,

Что началася война.

Дрогнут колеса вагона,

Поезд умчится стрелой.

Ты мне с перрона,

Я — с эшелона

Грустно помашем рукой…

Те же темы расставания и разлуки, связанные с войной, нашли отражение и в переделанной концовке довоенного «Синего платочка», с которым выступала в годы войны на фронте Лидия Русланова:

Ты уезжаешь далеко.

Вот беспощадный звонок.

И у вагона

Ночью бессонной

Ты уже странно далек.

Ночной порой

Мы распрощались с тобой.

Пиши, мой дружочек,

Хоть несколько строчек,

Милый, хороший, родной…

Но все-таки самую широкую известность и распространение в годы войны получил, вне всякого сомнения, фронтовой вариант «Синего платочка», инициатором создания и первой исполнительницей которого стала замечательная наша певица, народная артистка Советского Союза харьковчанка Клавдия Ивановна Шульженко. С голоса этой невероятно популярной исполнительницы «Синий платочек» обрел второе рождение и вторую жизнь, стал одной из самых знаменитых песен военных лет.

Время написания стихов фронтового варианта «Синего платочка» — 9 апреля 1942 года. Их автор — литсотрудник газеты «В решающий бой!» 54‑й армии Волховского фронта, лейтенант Михаил Александрович Максимов (1907—1985). Войну он начал в 1‑й горнострелковой бригаде в должности помощника командира артиллерийско-пулеметного батальона. Но через несколько месяцев был отозван в распоряжение фронтовой газеты. По заданию редакции ему приходилось бывать на различных участках Волховского фронта.

Приезд Клавдии Шульженко и джаз-ансамбля Ленинградского ДКА им. Кирова, которым руководил Владимир Коралли, совпал по времени с присвоением гвардейских званий отличившимся в боях частям и соединениям 54‑й армии. В честь этого события Шульженко там и выступала. А Максимову было поручено написать об этом. Творческие люди познакомились. Разговорились. Узнав о том, что Михаил Александрович пишет стихи, Клавдия Ивановна сразу же предложила написать новый текст на музыку довоенной песни «Синий платочек», чтобы в нем присутствовали такие слова, которые были бы созвучны времени. Потом был концерт в одной из волховских школ, превращенной в госпиталь. Принимали выступления Шульженко и всех артистов восторженно. Строки из военного дневника ленинградского писателя А. А. Бартэна подтверждают это: «5 апреля 1942 года. Вечером в клубном зале школы — концерт джаз-ансамбля Ленинградского ДКА под руководством Шульженко и Коралли… Они одни из немногих, выступавших в Ленинграде в самые тяжелые дни… и имеют, несомненно, право на самые большие награды… Тяжелый воздух. Тяжело раненные. Сдержанные стоны. Слабый свет. Маленькая школьная сцена с остатками детских декораций. Раненые послали записку. По их просьбе Шульженко исполнила «Синий платочек»…»

Это был довоенный «Синий платочек». После его исполнения, вероятно, и состоялся знаменательный для судьбы песни разговор певицы с поэтом, в результате которого появились новые стихи на музыку популярной песни. Во всяком случае, уже в записи от 9 апреля Бартэн упоминает о том, как, вернувшись с очередного концерта с участием Шульженко, Михаил Александрович допозна работал, а наутро разбудил товарища и сказал: «Будь первым слушателем. Почитаю тебе свой «Синий платочек». И далее в дневнике приводится это стихотворение, текст фронтового варианта песни.

«Я, конечно же, не мог тогда предположить, что «Синий платочек» с моим текстом «приживется» и что ему будет уготована такая долгая жизнь, — вспоминал много лет спустя Михаил Александрович. — В ту пору считалось ведь, что на фронте нужны совсем другого рода стихи и песни — призывные, мобилизующие. Помнится, редактор нашей газеты, в ответ на мое предложение опубликовать эти стихи вместе с отчетом о концерте Шульженко, тоном, не терпящим возражений, категорически заявил: «Вы что, лейтенант? О каких «синих платочках» может идти сейчас речь? Кругом война, смерть, разрушения…» Об этом разговоре узнал наш ответственный секретарь, получивший новое назначение и должность — редактора дивизионной газеты «За Родину!» — Александр Львович Плющ. «Давай, — говорит он мне на прощанье, — твое «творение». Я его в своей газете напечатаю и тем отмечу вступление в новую должность. Авось не снимут…»

Он первый эти стихи опубликовал. Больше я их никуда не посылал…»

Это было в 101-м номере газеты от 8 июня 1942 года, на второй странице — стихотворение «Синий платочек» с подписью «Лейтенант М. Максимов». Из заметки известно, что особенно пришлась по душе песня пулеметчикам. Они считали, что песня о них, коль заключают ее слова: «Строчит пулеметчик за синий платочек…»

Называлась заметка «Хорошая мода» и написано в ней было буквально следующее: «И на фонте бывают свои поветрия, увлечения и моды. Пулеметчики нашей части не просто строчат, а выбивают чечетку. Некоторые «мастера» наловчились играть на пулеметах марши, чарльстоны, румбу. Пулеметчик Онищенко после того, как прочел стихи про синий платочек, наклеил на щиток своего «максима» портрет жены. «Ну как, Анюта, дадим фрицам прикурить?» — и нажимает на гашетку. Конечно, сразу нашлись подражатели. Теперь, пожалуй, нет ни одного пулеметного щитка без портрета жены, матери, невесты. И доты свои величают теперь пулеметчики по имени близких…»

А в ноябре 1942 года на экраны страны вышел фильм режиссера Ю. Слуцкого «Концерт — фронту». Именно в нем впервые прозвучал максимовский вариант «Синего платочка» в исполнении Клавдии Шульженко. Вскоре была выпущена открытка с этой песней. Ее и сегодня хранят в семьях фронтовиков как дорогую реликвию:

Синенький, скромный платочек

Падал с опущенных плеч.

Ты говорила, что не забудешь

Ласковых, радостных встреч.

Порой ночной

Мы распрощались с тобой…

Нет больше ночек!

Где ты, платочек,

Милый, желанный, родной?

Помню, как в памятный вечер

Падал платочек твой с плеч,

Как провожала и обещала

Синий платочек сберечь.

И пусть со мной

Нет сегодня любимой, родной,

Знаю, с любовью ты к изголовью

Прячешь платок голубой.

Письма твои получая,

Слышу я голос живой.

И между строчек синий платочек

Снова встает предо мной.

И часто в бой

Провожает меня облик твой,

Чувствую, рядом с любящим взглядом

Ты постоянно со мной.

Сколько заветных платочков

Носим в шинелях с собой!

Нежные речи,

Девичьи плечи

Помним в страде боевой.

За них, родных,

Желанных, любимых таких,

Строчит пулеметчик за синий платочек,

Что был на плечах дорогих!