Сказка театра для детей нового поколения

Главный режиссер театра Александр Ковшун осознанно подарил городу новую сказку, незатертое по ТЮЗам и театрам кукол страны название. Пьесу «Златовласка» по мотивам чешской народной сказки написал сам режиссер. Нет, конечно, кое-какая точка отсчета в этом сюжете у нас есть — все помнят одноименный музыкальный фильм Чехословацкой киностудии, добрый и лиричный. Но в постановке театра для детей и юношества от той старой доброй сказки — ничего. Все свое и все от дня сегодняшнего.

Маленькие харьковчане и их родители достаточно избалованы современными технологиями в театре. Уже давно идут «Ежик из тумана» и «Тайна королевского сада» в театре кукол, с прошлого года есть спектакль с использованием видеоряда и в ХНАТОБе — балет «Снежная Королева». И все-таки «Златовласка» в ТЮЗе стала не «очередной» в их ряду, а первой в своем роде. Над спектаклем трудились два художника. Постоянный соавтор А. Ковшуна Александр Абманов на сей раз сосредоточился на костюмах. А вот решение пространства (в силу балетно-пантомимической специфики «Златовласки») — во многом виртуального — взяла на себя Диана Ходячих.

В итоге по сложности технической подготовки и проведения «Златовласка» не уступает масштабной международной постановке «Депеш Мод», которая до этого времени считалась уникальным, непобиваемым в этом театре рекордом по трудоемкости спецэффектов. Над «Златовлаской» витает мятежный дух режисера‑художника Роберта Уилсона. К слову, на шумной мировой премьере спектакля которого «Эндшпиль» в Берлинском театре «Фольксбюне» Александру Ковшуну и директору театра Андрею Гапановичу удалось побывать как раз в прошлом месяце. Но мы-то понимаем, что случайных совпадений не бывает. Работа Харьковского театра для детей и юношества над «Златовлаской» была начата задолго до немецкой «командировки» руководства театра от Гете-института в Украине (по вопросам сотрудничества ТЮЗа с аналогичными театрами Германии). Просто у А. Ковшуна как создателя нового репертуара харьковского ТЮЗа действительно европейские координаты творческих планов.

Ни один из героев сказки на сцене не разговаривает. Подобно тому, как это происходит в японском традиционном театре «Бунраку», актеров озвучивают «чтецы». В «Златовласке» — бессменные (!) Голоса сказки Людмила Винивитина и Михаил Чатченко. С известной долей скептицизма относясь к закадровым голосам, в фонограмме ждала какой-то такой функции и от Голосов сказки в «Златовласке». Но — стоп! — здесь совсем другое дело. Актеры с микрофонами в первом ряду зрительного зала. Мы не видим их лиц, но слышим сиюминутное, истинно театральное (а не привычное по кино закадрово-дублирующее) — партнерское биение их сердец в такт с исполнителями ролей в пластическом плане на сцене! И ведь важно, чтобы у зрителя сомкнулись в единое целое «картинка» на сцене и «голос» из зала. Актеры, работающие в тон-студиях, озвучивающие мультфильмы и фильмы, знают, какая мука бывает с этим «липсингом», и это при том, что у них есть возможность дубля. В театре же такой возможности нет! Но Л. Винивитина и М. Чатченко работают идеально, непогрешимо, и все — от мала до стара — верят и не верят своим глазам и ушам: столько различных персонажей на все голоса оживают благодаря всего лишь двум людям! Со-творчество Чатченко и Винивитиной со всем ансамблем, работающим на сцене, просто необходимо назвать новым уровнем профессиональной культуры в ТЮЗе.

Кроме уже отмеченного среднего поколения, спектакль изобилует заметными актерскими удачами среди молодежи театра. В главной мужской роли отважного и находчивого Иржика предстали в разных составах Дмитрий Герасимчук и Александр Олешко. Если в исполнении первого — блестящая (на грани с каскадерской) пластика, то второй, наравне с Виолеттой Яковлевой (Фея, прикидывающаяся Торговкой), показал высокий класс «трогательной клоунады» — пантомимы, в соединении с актерской обаятельностью и музыкальностью в пении вживую. В другом составе роль Феи, покровительницы Иржика, играет актриса Ольга Дружченко. Аналогично попали точно в жанр Владимир Царьков и Валентин Михайленко. Их Рыбаки — тонкий, стильный парафраз на тандем цирковых коверных: Тонкий и Толстый. Малыши в зале вопят от восторга в ответ на «геги» и этюды Рыбаков, которые даже общаются между собой, подобно гудкам пароходов — высокому и низкому.

Но, пожалуй, самым запоминающимся персонажем в спектакле оказался злой Король (в том числе — заслуга автора костюма и грима А. Абманова) — завораживающая кричащая и кровавая одновременно красота этого персонажа — будто из мира киногероев Тима Бартона. Короля играют уже известные городу и стране по главным ролям в «Депеш Мод» студенты университета искусств Даниил Карабейник и Константин Скиба. Сказочное зло они артикулируют в пластике и мимике с такой художественной заразительностью, что взрослым зрителям, в отличие от малышей, болеть хочется именно за Короля, а не за Иржика.

В редакции А. Ковшуна есть персонаж Королева острова (напомню, что в фильме фигурировал король, отец Златовласки). Королеву играют актрисы среднего поколения Елена Дрокина и Виктория Белая. Честно говоря, этот персонаж выглядит на фоне спектакля в целом больно традиционно для ТЮЗа.

Он напоминает образы сказочных холодных красавиц, которые актрисы уже воплотили в спектаклях Ю. Старченко, А. Драчева и А. Лебедя — одним словом, более раннего периода развития театра и его труппы. Впрочем, вряд ли об этом задумываются дети и их родители, очарованные музыкально-танцевальными экзерсисами Королевы и ее балетной свиты — скорее, восхищаются красотой дивертисмента.

Сама Златовласка, по сути, оказалась откровенно функциональным образом в спектакле Ковшуна. Да и постановка, в силу специфики театра для детей, вышла не столько о любви, сколько о справедливости и доброте Иржика, обретающего верных друзей. Златовласку играют в разных составах студентка университета искусств Юлия Ермакова, уже третий год побуждающая говорить прессу о ее успехах на сцене профессионального театра, и студентка‑хореограф из академии культуры, по совместительству сопостановщик танцев в «Златовласке», Анна Винограденко. Естественно, что героиня Ермаковой светится драматическим содержанием, у нее «живет», «играет» мимика, в то время как Винограденко отличается хореографическим профессионализмом и некоей даже академичностью поз.

Сильная сторона ансамбля спектакля, кроме пантомимы и танцев — работа в теневом плане. А. Ковшун моделирует завязку и кульминацию спектакля именно в этом приеме. Первое появление Короля воспринимается метафизически — черноту его сущности может выразить только силуэт на кобальтовом небе. В кульминации спектакля — одиночество и беззащитность Иржика (Добро) перед Королем (Зло) передается силуэтом под нависшим топором. Да и сама казнь через обезглавливание и воскрешение при помощи капель живой и мертвой воды на сцене театра для детей только и возможна в таком условном, теневом приеме.

Отдельного (но — увы! — не поименного) слова заслуживают ребята из хореографической школы. Капитальность работы с ними трех балетмейстеров Александры Бровко, Анны Винограденко, Натальи Костюченко очевидна — в спектакле четыре (!) состава исполнителей танцев. От самых крошек (к примеру, танец муравьев в пылающем лесу) до довольно взрослых (танец лошадок, соло Золотой Рыбки). Наиболее ценное, чего удалось достичь в процессе постановки такого экспериментального спектакля, это колоссальное уважение, которым прониклись друг к другу представители разных профессий — танцоры и актеры. По словам Д. Карабейника, «малыши из балетки» умиляют и восхищают своим профессионализмом, одержимостью, серьезным подходом к репетициям. А вот К. Скиба даже выделил среди танцоров своих фаворитов в плане актерской игры — это дуэт Мухи и Паука из второго действия. Вот этот-то взаимный интерес и свидетельствует о том, что эксперимент А. Ковшуна — говоря аналогией из сказки «Златовласка», вспрыснут не мертвой, а живой водой. Кроме того, однозначно выделяются в плане поставленных танцовщиками театральных задач и эмоционального эффекта, производимого на зрителя, номера трогательных воробушков, вывалившихся из гнезда, грациозные придворные собачки Короля и апофеоз первого действия — лесной пожар. К слову, музыкальное решение сказки совершенно оригинальное. Ассистент балетмейстера по пластике Елена Приступ опиралась в отборе материала на концепцию исключительно чешской музыки. В единую музыкальную драматургию «Златовласки» слились фрагменты произведений Б. Сметаны и А. Дворжака и народная музыка. В процессе просмотра спектакля открываешь для себя все новые и новые таланты его участников. Под руководством педагога по вокалу хореографической школы Татьяны Харченко сами же танцовщики записали весь хоровой ряд к спектаклю (им также немного помогли актеры ТЮЗа) на фонограмму. Правда, стихи Натальи Сикачиной в хоровых и ансамблевых партиях, в отличие от сольных, разобрать довольно трудно — ТЮЗу аж кричит поменять на современную свою радиоаппаратуру. Впрочем, это единственная шероховатость спектакля, и вот уж поистине самый финансово обделенный государством театр в нашем городе в ней не виноват…

Премьера «Златовласка» была отобрана среди всех театров Харькова для традиционной Губернаторской елки. А. Ковшун и А. Гапанович не устают покорять вершины. Они первыми из государственных театров города культивировали жанр уличного театра, открыли малую, экспериментальную сцену в ТЮЗе, впервые в истории этого театра начали успешную практику демонстрации своих спектаклей на престижних мировых фестивалях, ну а теперь вот создали спектакль-балет на базе драматического театра. Впереди новая вершина — 29 декабря театр для детей и юношества впервые в своей истории покажет спектакль на грандиозной оперной сцене.