Театр-кабаре как неувядающая форма социального подтекста

Театр-студия «Арабески» разительно отличается от большинства харьковских негосударственных театров экспериментальной направленностью творчества. Помимо этого, театр обладает собственной, уникальной атмосферой, погружение в которую происходит непосредственно по дороге в театр. Он располагается на втором этаже производственного здания, где делают фармацевтические препараты, сцена находится в отделении, которое в советские времена использовалось в качестве зала для собраний и концертов. По дороге в здание, транзитом через арку с открытыми воротами, вас встретит громко лающий приветливый пёс на цепи. Он поможет вам быть внимательным и бдительным, по крайней мере в ближайшие 10–20 минут.

Под определением понятия «театр-студия» скрывается особый вид творческой деятельности, подразумевающий, прежде всего, исследования в области актерского мастерства, в поиске новых театральных форм и выразительных средств. «Арабески» полностью подходят под это определение, на спектаклях этого коллектива зритель получает новые, не характерные для государственных театров, впечатления.

Режиссер коллектива Светлана Олешко отдает предпочтение пластическим решениям спектаклей. Именно через пластический рисунок зрителю передаются эмоции, конфликты, в конце концов подноготная того или другого персонажа. Спектакль «РАДИОШАНСОН: восемь историй про Юру Зойфера» не является исключением из правил.

Восемь историй из Вены 30-х годов прошлого столетия, каждая из которых имеет собственную идею и представляет собой короткую новеллу. Объединяет все истории фигура Юры Зойфера, чья короткая, но в то же время весьма насыщенная жизнь, оставила свой отпечаток в мировой драматургии и истории Австрии. Главный герой спектакля родом из Харькова. Будучи выходцем из еврейской семьи промышленных миллионеров, он был вынужден эмигрировать вместе с родителями в 1918 году, подальше от свирепствовавших в то время большевиков. Поездив по Европе, Зойфер осел в Австрии, где внезапно проникся левыми идеями и начал активную гражданскую деятельность. На это же время приходится расцвет национал-социализма в соседней Германии, с которым Зойфер боролся до конца своей жизни. Борьба велась как на страницах левацкого издания Arbeiter Zeitung, так и на сценах, популярных в то время, политических кабаре. Такое же определение носит и жанр спектакля «Арабесок».

Несмотря на то что политика присутствует исключительно в тексте и на сцене она никоим образом не акцентируется, стилистика кабаре выдержана в лучших традициях жанра.

Действие сопровождается музыкой от Kharkiv Klezmer Band (под управлением Геннадия Фомина). Клезмер — это народная музыка восточноевропейских евреев, которая повлияла на городской романс и блатную песню начала ХХ века. Мелодичный шансон задает ритм действия и в сочетании с текстом представляет собой скелет постановки, на который налагается режиссерское решение. В какой-то момент блатная музыка просто стирает границы между Веной и Харьковом, что придает спектаклю особый колорит. В своей постановке театр сконцентрировался на романтизации бродячей жизни Юры Зойфера. Объектами повествования становятся неблагополучные криминальные элементы: наркоторговцы, проститутки, шулеры, извращенцы и др. Действие преподносится зрителю как наблюдения путешествующего Зойфера. Понятно, что в реальности он вряд ли настолько плотно взаимодействовал с низшей прослойкой общества. Этот приём призван показать несправедливость общества, где карманный воришка считается куда большим преступником, чем, например, вороватый чиновник, укравший в тысячи раз больше денег; где человек, вынужденный хоть как-то выживать, воспринимается обществом куда острее, чем кровожадный предводитель государства, который в угоду собственным амбициям погубил огромное количество человеческих жизней. И это ни в коем случае не оправдание, как многие могут подумать. Это всего лишь художественная вариация на тему жизни в 30‑е годы ХХ века, когда уровень радикализма и идеализма был настолько высок, что толкал простых людей к терроризму, а представителей власти и вовсе к геноциду целых народов. Мир спектакля — последние минуты раздолья перед апокалипсисом, пресловутый «пир во время чумы».

Роль Юры Зойфера досталась фронтмену музыкальной группы «Мертвий півень» и по совместительству актеру театра-студии Михаилу Барбаре. Вечно пьяный, одетый в безрукавный фрак и белые, с фрагментами светло-розовой ткани штаны, герой Барбары плавающей походкой путешествует из истории в историю. На своём пути встречая ярких личностей, воплощающих собой весь спектр всевозможных отклонений от общепризнанной нормы. Если начало спектакля довольно обыденное и проходит в компании карточных шулеров, то к последней истории нелегкая заносит Зойфера прямиком в логово террористов, которым Юра помогает (!) сопротивляться правящему режиму.

Пластическое решение спектакля, разумеется, далеко не единственный метод художественной выразительности. Театр, как известно, искусство синтетическое и коллективное. Минималистическая и функциональная сценография от Татьяны Борзуновой, несмотря на максимальную условность, интуитивно понятна и не вызывает сложностей в восприятии. Восемь белых прямоугольников, издали напоминающих холодильники, перемещаются актерами по сцене, трансформируясь то в огромную стену, то в предметы интерьера (кровать, стол), а то и вовсе в студенческую аудиторию. Сделанные со вкусом костюмы Тамары Левшиной, в красно-черной гамме акцентируют внимание на неблагополучности действующих лиц, при этом внешняя неприхотливость компенсируется изяществом стиля и разноцветной отделкой. В предметах реквизита присутствуют цирковой инвентарь, отдельные эпатажные элементы, гармонично вписываются в общую концепцию спектакля.

Как видно из изложенного выше, к постановке было привлечено много профессионалов своего дела, это делалось с целью сделать качественный театральный продукт, что вполне получилось. Однако, в силу своей проектной специфики, «Арабески» редко демонстрируют свои спектакли публике (примерно 2–3 раза в год), что, в свою очередь, отражается на исполнении, и того и гляди случится какой-нибудь казус с актером, со звуком, светом и т. д. Что не критично, конечно же, но всё-таки портит общее впечатление от спектакля. Особенно неприятно, если это случается в финальной истории, когда сценография трансформируется в огромный пьедестал и актеры в образах персонажей из прошлых историй по очереди занимают на нем места. Название последней истории «Скажи монстрам до свидания», этот эпизод своеобразное послесловие и отсылает зрителя к безумным временам, когда к власти в Европе приходили натуральные монстры, занимая самое высокое место на пьедестале, они толкали общественность, пораженную идеологической чумой, на бессмысленную смерть. Ведь все, что осталось после двух глобальных конфликтов, — это огромное кладбище с десятками миллионов погибших. Маски сброшены, сегодня мы можем оценить масштаб трагедии, спровоцированный этими людьми и их идеями, сделать выводы. В контексте последних событий можно лишь с грустью констатировать, что калейдоскоп монстров делает новый виток на мировой арене, а идеологическая мясорубка в современном информационном обществе только набирает обороты. Пожалуй, самое время сказать монстрам «Привет»!