Исключительная сложность программы и мастерство её исполнения стали лучшим подтверждением, что пианист по праву судит участников конкурса. Выбор произведений в этот вечер можно объяснить двумя «магистральными» идеями: во‑первых, эти работы стали важными вехами на путях развития музыки, а во‑вторых — все они в какой-то мере мистичны и загадочны. Но ведущая концерта, Екатерина Подпоринова, напомнила ещё одну общую черту всех произведений: все они так или иначе связаны с Женщиной: либо посвящены представительнице прекрасного пола, либо совпадают по времени написания с важными событиями в личной жизни того или иного композитора.
В целом игра Уильяма Фонга оказалась крайне яркой и насыщенной. Соната Бетховена прозвучала очень торжественно, как гимн мирозданию и музыке; во второй её части преобладали жёсткие, наступательные интонации. Абсолютно иным был финал, в котором исполнитель создал иллюзию «застывшего времени», затем постепенно ускоряющегося.
В исполнении Сонаты Уильям Фонг проявил ещё и немалую выдержку — буквально в первых тактах на рояле лопнула одна из струн, и иногда вместо полного певучего звука раздавалась сдавленное «бряцание». Но исполнитель невозмутимо доиграл шедевр Бетховена, подождал, пока настройщик исправит проблему, и только потом вышел на сцену — как ни в чём не бывало.
После этой незапланированной «бытовой интермедии» Соната Ф. Шопена воспринималась особенно трагично. Лирические темы сонаты заставили представить некий параллельный мир, в котором Шопен не был подавлен личными драмами и болезнями, а предстал полным сил: обычно так играют произведения Ф. Листа. Знаменитый «Похоронный марш» также прозвучал несколько необычно — как пафосная ораторская речь, с обострённым ритмом пунктира и широким динамическим размахом. Финал, исполненный в необычайно быстром темпе, произвёл впечатление вих-
ря загадочной сверхъестественной энергии, неумолимо увлекающей за собой.
Перерыв концерта затянулся — настройщик продолжал «колдовать» над порвавшейся струной рояля, производя при этом весьма неприятные звуки. Исполнитель перед началом второго отделения с утончённым британским юмором рассказал (и сыграл) пару шуток на тему расстроенного инструмента.
Подчёркнуто точная манера звукоизвлечения, характерная для У. Фонга, оказалась уместной в «Эстампах» К. Дебюсси. Исполнитель виртуозно создавал иллюзию игры «далёкого» и «близкого» пространства, что создало особый колорит — была будто создана яркая картина Испании и просветления неба после непогоды.
Концерт закончился «Ночным Гаспаром» М. Равеля. Уильям Фонг смог по-своему претворить таинственный колорит каждой из трёх частей. Прежде всего, образ воды преобразился и стал не таким безмятежным, как в «Садах под дождём»: теперь это была глубокая пучина, где живёт морская царевна Ундина. Исполнитель одинаково безупречно справился и с технически трудными «переливами» волн, и с интонированием песни Ундины, которая своей красотой губит моряков. Слушатели смогли ощутить, как эта «ловушка» захлопывается: как над головой поддавшегося искушению человека смыкается морская гладь. Второй номер цикла — одно из немногих произведений, своей мрачностью способных соперничать с «Похоронным маршем» Ф. Шопена, что определено уже самим названием: «Виселица». Навязчивое повторение звука напомнило мрачный эшафот, нависающий над городом и видимый из любой его точки. С третьей частью, «Скарбо», одним из труднейших фортепианных произведений, пианист справился просто блестяще. Особой чертой исполнения «Ночного Гаспара» (да и всего концерта) стало абсолютное равновесие ра-
ционального и эмоционального начал: вроде бы полностью отдаваясь фантастическим образам, пианист всегда выстраивал линию развития.
На следующий день после концерта Уильям Фонг смог ответить на несколько вопросов автора статьи.
Александр Лисичка: Почему программа Вашего концерта была так полна загадочных произведений, смыкаясь с образами трагедии и даже смерти?
Уильям Фонг: Это интересно, хотя я не думал об этом, составляя программу. Думаю, что без тьмы не бывает света, то есть нужно увидеть обе стороны жизни. Я надеюсь, что в результате мне удалось «оживить» эту музыку. Соната Шопена — очень драматичное произведение. Конечно же, в ней есть фрагменты, обращённые «внутрь себя», но я совершенно не мыслю её или сюиту Равеля как салонную музыку — они написаны с грандиозным размахом.
А. Л.: А как Вы относитесь к аудитории этого концерта? Отличается ли она от завсегдатаев концертов в Великобритании?
У. Ф.: Есть много общего, но можно увидеть и разительные отличия. Сходство в том, что в Англии слушатели, как правило, имеют очень высокий уровень культуры. Здесь, в Украине, я определённо чувствую то же самое. Я имею в виду, что когда люди приходят на концерт фортепианной музыки, они уже заранее знают, что услышат, понимают репертуар. Мне кажется, что основная масса посетителей фортепианных концертов в Украине тоже его знает. Но что точно отличается — аудитория в Украине более широкая по охвату возрастных групп. Молодые люди также ходят на концерты — чего не так много в Англии.
А. Л.: А мы часто говорим, что одна из наибольших проблем классической музыки в Украине — то, что на концерты, в основном, ходят только бабушки.
У. Ф.: Да, но в Англии та же проблема — только ещё больше. Кроме того, иногда у нас билеты на концерты очень дорогие.
А. Л.: Каковы Ваши впечатления от первого дня конкурса?
У. Ф.: Было несколько исключительно хороших выступлений, и это прекрасно. Каждый пианист представил разные грани музыкального исполнительства, обнаруживая не только выучку, но и приметы творческой личности. Поэтому один и тот же инструмент звучал абсолютно по-разному у разных участников.
А. Л.: Были ли для Вас открытия в репертуаре? Например, вчера играли «Багатели» Людмилы Шукайло.
У. Ф.: Да, украинская музыка очень интересна. Была пара произведений, с которыми я хотел бы познакомиться поближе. Лысенко, например. «Багатели» — тоже очень хорошая музыка.
А. Л.: Вчера Вы исполнили произведения, которые конкурсанты включили в свою программу — «Ночной Гаспар» Равеля и Вторую Сонату Шопена. То есть Вы, один из членов жюри, играли, а участники конкурса Вас оценивали. Как Вы чувствовали себя при этом?
У. Ф.: Вы знаете, это не было проблемой, я чувствовал себя вполне уверенно. Я играл музыку по-своему, но это не значит, что ее нельзя играть иначе. А возможно, что кто-то из участников сыграет эту музыку лучше!
Из досье «Харьковских ассамблей»: Уильям Фонг — профессор Королевской музыкальной академии (Лондон). В 1984 году завоевал первое место, Золотую медаль и приз Розы Сабатер на конкурсе пианистов в Испании. Как известный педагог, У. Фонг проводит мастер-классы, входит в состав жюри многих конкурсов в Великобритании и за границей. Его студенты получают призовые места и стипендии в высших учебных заведениях Великобритании, Германии, США.