Украинская старина: от Порфирия Мартыновича до Георгия Нарбута

Юбилейная выставка произведений двух выдающихся украинских мастеров графики из фондов ХХМ посвящена сюжетно-тематической линии «Украинской старины», в которую они были влюблены, глубоко и основательно изучали и воспевали в своих работах. Сближает Мартыновича и Нарбута трагизм их личной и творческой судьбы, слишком мало отпустившей им времени для художественной деятельности — десяток лет, который по напряжению, количественному и качественному составу творческого наследия стоит иногда всей жизни.

Мартынович Порфирий Денисович (1856–1933), украинский живописец, график, фольклорист и этнограф. Учился в Петербургской АХ (1873 –1880). Основатель краеведческого музея в г. Краснограде Харьковской обл.

Нарбут Георгий Иванович (1886 –1920). Художественное образование получил самостоятельно. В 1906—1917 гг. работал в Петербурге, учился в Мюнхене (1909). С 1917 г. — в Киеве: ректор Украинской академии искусств.

Настоящие патриоты своей земли, они были сподвижниками на ниве национального развития Украины. Мартынович стал основателем Красноградского краеведческого музея, выдающимся этнографом и собирателем думового эпоса нашего народа, Нарбут — ректором вновь созданной в 1917 году Украинской академии искусств, организатором и вдохновителем ее работы в трудное послереволюционное время. Естественно, что разница в 30 лет времени их рождения наложила отпечаток на характер их творчества, образно-стилистическое и сюжетно-тематическое содержание.

Время расцвета творчества Мартыновича приходится на 1870‑е — нач. 80‑х годов с ориентацией на этнографическую, народную направленность искусства, интерес к национальному типажу. Как отмечают исследователи, «наиболее самобытны портреты Мартыновича, и графические, и живописные. Никто из его сотоварищей не воплощал так ярко и в то же время так глубоко национальные типы украинских крестьян». Местом вдохновения Мартыновича были села и городки Полтавщины, в частности с. Веремеевка Золотоношского уезда. Объектом его рисунков стал народный быт, традиционный костюм, пейзажи, деревянные храмы и дома, колоритные типы крестьянско-казацкой среды.

У Мартыновича его лучшие портретные изображения подчеркнуто репрезентативные — люди откровенно позируют, как на фото, глядя в «объектив». В выражении лиц портретируемых не ощущается незыблемой неподвижности — они отмечены напряженной работой мысли. Он изображает модель практически всегда в фас («Федор Мигаль», «Автопортрет», «Павел Тарасенко» и другие), глаза портретируемых прямо смотрят на зрителя.

Неслучайным и различным является взгляд изображаемых — направленные прямо на зрителя умные, хитроватые глаза Павла Тарасенко, мягкие Оксаны Буштримихи, интенция духовной свободы в требовательном, вопросительном взгляде самого Мартыновича и Федора Мигаля, персонажи всегда представляют себя сами и отвечают сами за себя. За всеми его героями просматривается казацкое прошлое с набором соответствующих качеств — чувства собственного достоинства, твердости характера или спокойной кротости и доброжелательности. Композиционно, кроме вышеупомянутых «портретов‑лиц», есть поколенный живописный «Портрет Алексея Бондаря» (находится в экспозиции), почти в полный рост изображения Оксаны Буштримихи и Павла Тарасенко. Мартыновича можно назвать художником, который опередил время: его зарисовки зданий украинского стиля и сегодня являются свидетельством (часто единственным) образцов деревянных церквей украинского стиля (запрещенного с 1800 года), сооружений народной архитектуры, в частности домов, кладовых. «Дом в Константинограде» привлекает внимание своим «барочным» пояском — «гребень» крыши как декоративное украшение впоследствии широко использовался в модернистской украинской архитектуре как формообразующий элемент, так же, как и другие детали деревянного строительства, скрупулезно воссозданные П. Мартиновичем в цикле Веремеевских набросков.

В иллюстрациях к «Энеиде» ощутима уверенная рука мастера, значительная осведомленность в области историко-бытовых реалий, глубокое знание текста поэмы, ощущение духа казачества и периода гетманства, что позволило безошибочно почувствовать стиль и аромат эпохи. Умение входить в образ, перевоплощаться в того или иного персонажа помогло в работе над иллюстрированием «Энеиды» — Мартынович соответственно одевался, становился в нужную позу, декламировал строки, а уже потом по воображению рисовал ту или иную сцену.

Георгий Нарбут — один из первооткрывателей украинской художественной старины как эстетического явления, воплотил в своем творчестве органичный синтез национального варианта модерна с украинской барочной гравюрой XVII — XVIII вв., а одновременно — законов и принципов народной эстетики, понимания в ней значительного и прекрасного. Интерес к этому периоду обусловило участие Нарбута в подготовке выставки «Ломоносов и Елизаветинское время», устроенной в С.-Петербурге в 1912 г. под эгидой Академии наук. Благодаря Нарбуту, отдел, посвященный Украине, выглядел наиболее пышно. Нарбут не только познакомился с лучшими произведениями украинской гравюры, но и настойчиво изучал «архивные фолианты», общался со знатоками украинской старины — Д. Багалеем, Н. Беляшевским, Я. Ждановичем и другими (на выставке представлены силуэтный портрет последнего). В русле увлечения Нарбута стариной был и активный интерес к геральдике, которая была своего рода прикладным вариантом эмблематики в изобразительном искусстве. Своеобразным лейтмотивом творчества Нарбута является интерес художника к архитектуре, которую он прекрасно знал, чувствовал, используя ее мотивы с большим остроумием.

Особый мир увлечений Нарбута — силуэтные портреты, также представлены в экспозиции. Моделями для них чаще всего выступали друзья-художники или члены семьи — братья Владимир и Сергей. Иногда художник создавал семейные портреты, в которых изображал и себя в кругу семьи. В этих произведениях проявилась острая наблюдательность мастера, умение почувствовать и передать скупыми средствами силуэта главные черты портретируемого, его неповторимую индивидуальность, им присущи изысканный вкус и утонченность контура каждой детали.

Вершиной творчества Георгия Нарбута по праву считается «Украинская азбука», над которой художник работал в течение 1917 года. Он успел выполнить 15 композиций к буквам украинского алфавита. 14 из них принадлежат нашему музею и занимают почетное место на выставке. «Азбука» — это удивительный художественный сплав классических принципов книжной графики художников «мирискусников», традиций украинского народного искусства и чрезвычайно щедрого воображения автора. Листы «Азбуки» характеризуются богатством стилистических приемов: в них использованы любимые художником силуэтные изображения, контурный рисунок, разнообразные штриховые манеры. Творческая фантазия мастера создает в каждом листе неповторимые композиционные варианты. Его упругая, плавная и точная линия рисует то изысканные, то капризные формы деревьев, архитектуры, животных, которые всегда подчинены общей гармонии. Весь накопленный художником творческий опыт, его безупречный художественный вкус и высокое мастерство блестяще воплотились в этих композициях.

Последние годы Георгия Нарбута проходят в Украине, куда художник переезжает в конце 1917 года. Он активно участвует в создании Украинской академии искусств, с присущей ему энергией включается в творческие процессы, выполняет оформление журналов «Искусство», «Солнце труда», «Зори» и другие. К этой задаче он подходил как новатор, пытаясь найти и новую символику образов, и созвучную им графическую форму, широко используя украинскую орнаментику. Эти произведения стали фундаментом для дальнейшего развития украинской книжной графики.

Настоящей жемчужиной в творчестве Нарбута является одна из последних его работ — иллюстрация к поэме «Энеида» классика украинской литературы И. Котляревского. Украинское издательство «Друкар» намечало выпустить в мир роскошную крупноформатную книгу — «Энеида», оформление которой было поручено Нарбуту. Композиция «Эней и его войско» (1919) — пробная иллюстрация к этому изданию. Она отличается самобытностью трактовки бурлескной поэмы Котляревского; в образной структуре доминирует героическое начало, окрашенное мягкой иронией художника. Это одна из немногих работ, которую художник решает в живописном плане, сочетая классическое совершенство и гармонию пластического построения с тонко разработанной цветовой партитурой. И, как всегда у Нарбута, — виртуозное мастерство исполнения и филигранная обработка всех деталей. «Эней» достойно венчает творческие поиски мастера всех предыдущих лет.