Украинский Чикаго

В 1927 году Советский Союз пригласил американского писателя Теодора Драйзера на празднование 10‑летия Октябрьской революции в Москву. Драйзер уговорил советские власти позволить ему проехаться с туром по стране. С ноября 1927 по январь 1928 года писатель побывал в таких городах, как Киев, Одесса, Ленинград, Ростов‑на-Дону, Баку, Тбилиси… 16—17 декабря 1927‑го он был в Харькове, где посетил драматический театр и оперу, которые его очень удивили качеством постановок.

Воспоминания иностранцев всегда ценны своей незамутненной точкой зрения, и вдвойне интересны, если их пишет классик натуралистического романа, который улавливает мелочи и детали в силу писательского таланта. Приводим перевод отрывка из книги, которая покажет, как жил город во второй половине 1920‑х и с чем довелось столкнуться писателю.

Улицы — очень живые, а на открытой площади перед отелем стоял длинный ряд извозчиков с веселого вида санями, яркими цветными коврами, красной и зеленой обивкой, на лошадях были маленькие звонкие колокольчики. По соседству мы нашли бюро путешественников и получили подробную информацию об остальной части поездки. Человек оттуда послал нас в «Донуголь», чтобы узнать о путешествии на Донбасс. Мы бродили в этом огромном, внушительно выглядящем сером каменном здании некоторое время в поисках нужного отдела, пока не нашли кабинеты Американской комиссии.

Я сразу понял, что здесь есть американцы, по их внешнему виду. 5 американских инженеров находились всего лишь несколько месяцев в России. У них было много дружеских предложений по поводу поездки на Донбасс… Мы нашли какао и булочки в столовой с пекарней, здесь было много деловых людей, чиновников промышленных трестов, частных торговцев и т. д. Значительная часть из них были евреями. Мы отобедали в ресторане отеля с музыкой, пытаясь поднять настроение, беседуя о красотах Флориды и Черного моря. В Харькове оказалось не намного теплее, чем в Москве… После обеда нам предоставили большую комнату наверху за 10 рублей, которую мы решили разделить… Очень культурный молодой человек пришел из Образовательного отдела и предложил практическую программу для знакомства с городом. Вечером он привел нас в ведущий драматический театр, который давал на украинском языке драматическую постановку «Риголетто». Это был крупный театр, похожий внешне на Большой театр в Москве, с тремя ярусами балконов.

Меня удивила превосходная постановка и игра. У украинского народа, кажется, замечательный художественный талант, который подавлялся царями, поскольку официальный язык был русским, а массы знали только украинский. Теперь местные языки разрешены официально и они процветают. После двух действий я с неохотой ушел в оперу. Здесь, как ни странно, ставили другую иностранную классику, «Кармен», также на украинском языке.

И здесь мне очень понравилась постановка, голоса были прекрасны, и «Кармен» была лучшей из тех, которые я посещал до этого. Я так устал, что хотел уйти после третьего акта, но директор умолял меня остаться, уверяя, что последний акт будет лучшим. Однако антракт был таким долгим, более получаса, что я совершенно истомился, пока наконец поднялся занавес и третий акт начался. Потом мы ехали домой на извозчике, и мое мнение о Харькове неуклонно росло…»

На следующий день Драйзер побывал на Электромеханическом заводе и выставке украинского искусства в Госпроме, увидев который, а также планы застройки площади, назвал город будущим «украинским Чикаго».

Утром пришел наш гид, и мы отправились на очень хорошем авто на Электромеханический завод на окраине города. Тем временем потеплело, и город заполнил туман. По дороге я узнал о Харькове больше. Мы проехали по нескольким широким улицам с прекрасными домами и новыми зданиями. Потом мы пересекли район с очень симпатичными новыми рабочими домами из красного кирпича, в один и два этажа.

Харьков, как и любой другой столичный город, столкнулся с жилищной проблемой, город вырос с 200 000 до 450 000 человек за последние десять лет. Завод, который мы посетили, самый большой из тех, которые я видел. До революции это был немецкий завод в Риге. Его перенесли на новое место и вновь отстроили в Харькове. На заводе работают 4000 рабочих и 1000 сотрудников и инженеров. 400 рабочих — женщины. В связи с тем, что заказы приходят быстрее, чем ожидалось, у них закончилось сырье и в настоящее время работает только одна смена. Но никто из сотрудников не уволен. В государственных отраслях можно переместить рабочих с одного предприятия на другое, когда возникают временные проблемы. В настоящее время завод работает только на четверть своей мощности. Он производит продукции на 15 миллионов рублей в год с планом на будущее в 40 миллионов. Технический директор, литовский инженер, обнял нас, он ответил на некоторые мои вопросы, например, о высокой стоимости производства в России. Он сказал, что она дороже не более чем на 100 %, и объясняется это не только высокой зарплатой и социальными пособиями, которые предоставляют рабочим, но и более низким темпом работы, который скорее бережет, чем преждевременно изнашивает их здоровье. Он считает, что производство при расчете на 1 человека тут дешевле на 30 %, чем в Америке.

Заработная плата колеблется от 100 до 150 рублей для квалифицированного персонала, женщины за станками на сдельной работе получают около 55 рублей, а более квалифицированные женщины получают от 70 до 80 рублей. Многие из рабочих, например, те, кто находится в литейном цехе, получают отпуск в 1 месяц, а завод закрывается на 2 недели в год во время общего периода массовых отпусков.

Затем мы отправились в детский сад для детей рабочих, который примыкал к заводу. Здесь условия для детей грудного и старшего возраста казались совершенно идеальными, как в образцовом детсаду в Москве. Матери приходят в рабочее время, чтобы покормить своих младенцев, работая 6 вместо 8 часов. Идея замечательная, но я не особо хочу смотреть на детские сады…

Наш гид приехал и отвез нас на выставку украинского искусства, которая проходила в новом здании, в котором будут расположены офисы крупных государственных промышленных трастов. Мы ехали к нему на санях по широкому бульвару и в конце прибыли на большую площадь, где увидели новое серое 8- или 10‑этажное здание. Оно выглядело так, будто было вывезено из Нью-Йорка и поставлено здесь, на заснеженных равнинах. Здание произвело огромное впечатление: оно, казалось, символизировало индустриализацию.

Внутри еще не провели отопление, и белые стены блестели от инея… Сама выставка также была неожиданно захватывающей. Здесь были представлены действительно прекрасные картины и скульптуры, картины были «живыми», «молодыми» и сильными. Мне очень понравилась маленькая картина лесной сцены, написанная насыщенными зелеными красками с небольшим красным «всплеском». Художник А. Симонов, называлась она «Чтение письма», поскольку маленькая красная фигура сидела на открытом месте в лесу. Мне выставили цену в 350 рублей за нее и сказали, что отправят позже информацию о художнике, а также о некоторых чашах и вазах, которые я хотел купить.

Было несколько залов, посвященных архитектурным планам и чертежам строящихся зданий в Харькове, а также проектам на будущее. Здесь город грезит прекрасными мечтами; это новое здание является только первым из числа тех, которые будут построены вокруг площади, одним из которых станет штаб-квартира правительственных ведомств. Чертеж всего проекта, безусловно, замечателен. Легко поверить, что через десять лет в Харькове будет украинский Чикаго».