Веселая злость

Сергей Юрьевич Юрский родился 16 марта 1935 года в Ленинграде в театрально‑музыкальной семье.

Первой большой мечтой Сергея Юрского были манеж и клоунада. Детство Сергея прошло за кулисами цирка, где его отец, Юрий Сергеевич Жихарев, в годы войны был художественным руководителем. Играя в драматическом кружке, отец взял себе псевдоним — Юрский. Постепенно это прозвище вытеснило настоящую фамилию. Юрий Юрский был тоже своего рода человек-театр: актер немого кино, театра, замечательный рассказчик, постановщик пантомим, режиссер драмы, цирка, эстрады. Мать Сергея Юрского, Евгения Михайловна Юрская-Романова, была музыкальным педагогом.

В 1952 году Сергей Юрский окончил школу с золотой медалью и поступил на юридический факультет Ленинградского университета. Во время всей непродолжительной учебы он играл в университетской театральной студии.

На юрфаке Сергей Юрский проучился недолго. После 3‑го курса он перешел в Ленинградский театральный институт им. А. Н. Островского, который окончил в 1959 году. Но после 2‑го курса Юрский был принят Георгием Товстоноговым в Большой драматический театр им. М. Горького. Несмотря на молодость, Сергей встал вровень с главными артистами знаменитой труппы, оказав сильнейшее влияние как на зрителя, так и на атмосферу внутри театра. Свою первую роль (Олег) он сыграл в спектакле «В поисках радости» по пьесе Виктора Розова. Позже Юрский сыграл в спектаклях Георгия Товстоногова ряд ролей, вошедших в историю российского театра — Эзоп («Лиса и виноград»), Чацкий («Горе от ума»), Тузенбах («Три сестры») и др.

Большим театральным событием на сцене БДТ в те годы стали спектакли «Мольер» по пьесе Михаила Булгакова и «Фантазии Фарятьева» Аллы Соколовой, в которых С. Юрский выступил не только исполнителем главной роли, но и режиссером.

За двадцать лет работы в Большом драматическом театре С. Юрский стал одним из самых интересных актеров страны. Однако в 1978 г. он вынужден был уйти из БДТ, что было для него очень тяжело — его обвиняли в диссидентстве.

«У меня не было выбора. Я стал слишком вылезать. И власти города попросту не давали мне возможности заниматься любимым делом, на меня был «запрет». Это началось еще в 1975 году. Запрет действовал на телевидение, кино и театр. Разрешались только чтецкие вечера, но без афиш», — вспоминает актер.

Юрский переехал в Москву и стал актером и режиссером Московского театра им. Моссовета, в котором в то время уже служили Фаина Раневская и Ростислав Плятт. Кстати, здесь Юрский поставил «Тему с вариациями» Алешина с участием Р. Я. Плятта, «Правда хорошо, а счастье лучше» Островского, в этом спектакле у Юрского играла сама Ф. Г. Раневская.

«Киноактером я себя не считаю. Кино — это влечение», — это было как-то сказано Юрским после двадцати с лишним лет работы на съемочной площадке и около тридцати сыгранных киноролей, многие из которых — шедевры кинематографии.

Дебютом Сергея Юрского на экране стал фильм «Повесть о молодоженах». А знаменитым его сделала первая же крупная роль Чудака в эксцентрической комедии Эльдара Рязанова «Человек ниоткуда». Затем были главные роли в картинах «Время, вперед!» и «Золотой теленок», бессмертные роли в фильмах «Республика ШКИД», «Интервенция», «Место встречи изменить нельзя», «Ищите женщину», «Любовь и голуби».

Сергей Юрский в кино играл только характерные роли, что, по его убеждению, давало шанс на двусмысленность. Эксцентрика в «Человеке ниоткуда» позволяла сказать: «Не могу больше». Картонная маска Тартальи в «Короле-олене» точно попадала в реально воинствующее лицемерие.

На телевидении Сергей Юрский появился в трех лицах: актер, чтец, режиссер. На телеэкране появляется Шекспир Юрского в «Смуглой леди сонетов», как режиссер снимает «Фиесту» Э. Хемингуэя. Участвует во многих литературных программах о Пушкине, Салтыкове-Щедрине, Чехове. Играет гангстеров, сыщиков, деловых людей…

Повесть «Чернов», написанная им, стала литературной основой режиссерского дебюта в кино. Повесть, как оказалось, предвидела события сегодняшних дней.

Они познакомились на телевизионной площадке – телеспектакле «Большая кошачья сказка» по Чапеку: у Юрского была главная роль, Наталья Тенякова же должна была играть его невесту.

Она была еще студенткой, он был старше ее на девять лет и уже приобрел себе громкое имя. И оба на тот момент были несвободны: Наталья была замужем за режиссером Львом Додиным, Сергей – женат на актрисе Зинаиде Шарко.

Роман завязался лишь несколько лет спустя, когда оба снова встретились на сцене БДТ. На тот момент и Наталья, и Юрский уже были свободны…

Они поженились 25 апреля 1970 года. Свадьба была скромной, а брак оказался прочным. А с появлением дочери Дарьи началась их настоящая театральная династия.

Теперь семья Сергея Юрского – это три актера, три актера, которые могут существовать вместе. И неспроста! Во-первых, они профессионалы и, заканчивая спектакль, переходят в другое состояние. А во-вторых, и это – главное, театр они не переносят на домашнюю жизнь, а сделали его только частью этой жизни.

В семье Сергея Юрского существуют традиции: никогда не пренебрегать возможностью побыть вместе, и должен всегда существовать Дом. Дом — это место отдыха. Место, где все остаются сами собой.

В своих многочисленных интервью, данных в разные годы, Сергей Юрский редко говорит о личном. Его ответы – это, прежде всего, размышления актера, режиссера, сочинителя:

– Главные черты моего любимого героя присущи булгаковскому Мастеру.

– Для меня зритель – думающий, умный, интеллигентный – лучший друг, а потому оппонент.

– Я никогда не смог бы играть в пустом зале, потому что театр – это кровообмен сцены и зала.

– Талант для меня – это знание технологии плюс умение выходить из кризисов.

– Любимое дело не освобождает от ответственности перед близкими и перед самим собой.

– В отпуске я полностью отвлекаюсь от профессиональных забот.

– Для меня счастье – это то состояние, в которое могут входить и неприятности, и откаты назад.

– Мой внутренний ориентир, чувство, которое вдохновляет, – это веселая злость.

– Это было как раз в канун Нового года. Мой первый спектакль. Пришел за три часа до начала. И угораздило меня зайти в буфет. Вижу — сидит легендарный Виталий Полицеймако. Он подзывает меня и спрашивает: «Вы сегодня впервые на подмостках играете?» Я киваю. «А вы традицию-то первого выхода знаете? — говорит он. — Чтобы сцена вас приняла, надо полить ее спиртным». Я лечу в магазин, покупаю две бутылки шампанского. Иду за кулисы, щедро поливаю сцену и успокаиваюсь. Тут надо заметить, что в БДТ было очень жестко с алкоголем. Товстоногов категорически не переносил спиртного в стенах театра. И вдруг за полчаса до премьеры завсценой учуял за кулисами явный запах алкоголя. Он в панике бросился искать виновных. Обежал весь театр, но все трезвые. Полицеймако подозвал меня к себе и тихо спросил: «Полили? Ну, теперь отвечайте за это…».

* * *

– Никто из русских актеров не сделал карьеру в Голливуде. Дело не в профессионализме вовсе. Мы им абсолютно чужие, и они — нам. Есть протестанты, католики, есть разные вариации их, есть поляки-славяне, греки-православные — и все это Европа. А Россия — она отдельно. И, прежде всего, для этой Европы, Америки она скучна. В этой скуке может, конечно, возникнуть что-то, вызывающее интерес, но этот интерес того же плана, что и по отношению, например, к ненавистному сейчас ими Ирану. Африканец ближе Голливуду, чем мы. То, что африканец знает о мире — он знает из англоязычного или франкоязычного кино, книг. Мы же пишем какими-то непонятными буквами, у нас вообще свой большой отдельный мир. Потом африканский актер до определенного момента мирового признания — если ему случится, — он будет знать свое место; все иностранцы в Голливуде — это люди, давшие себя перемолоть. А мы свое место не хотим знать, потому что почитаем себя равными — и имеем все основания.

* * *

– Раньше я отдыхал так: ездил в наши дома творчества на Черном море и в Заволжье. Лучше этого не было. Сейчас я попробовал так отдыхать: ездить туристом. Но оказалось, это более утомительно, чем мои рабочие поездки. Жутко устал. Мне — чтоб отдохнуть, — выясняется, кроме моего дивана, ничего и не нужно.

* * *

– Свобода определяется количеством людей, которых ты можешь послать. Так говорил мой друг Боба.

* * *

– Мое самое большое достижение — своя большая квартира. Я до сорока лет жил в коммуналке.

* * *

– Обгоняет меня молодой человек на «Мерседесе». Выскочил, кричит. Показал царапины на моей машине и на своей тоже. Я понял, что это мошенничество — трюк известный. Но говорил он очень уважительно: отец, ты дай, сколько есть. Я засомневался: тридцать лет за рулем, может, стал хуже ездить. Дал ему три тысячи рублей, и он смылся. Я подумал: за такой спектакль денег не жалко.

* * *

– Главное — самодисциплина: дисциплина мытья посуды, выбрасывания мусора, работы, мысли.

* * *

– Когда мне было 16, и отец меня с кем-то знакомил — он всегда говорил: вот, наследник всех моих долгов. Так себя и чувствую.