Геннадий Кернес: В первую очередь я — харьковчанин, а уж потом — городской голова

— После операции в Израиле я сделал еще одну — в Швейцарии. Сейчас прохожу реабилитацию и руковожу городом из кабинета Харьковского городского головы, а не из больничной палаты.

— Раньше я мог беспрепятственно посещать любые мероприятия, связанные с развитием города, и встречаться с жителями, во дворах, жилых кварталах, например.

Теперь с этим сложнее, но я не откажусь проводить встречи и приемы граждан. Уверен, что те, кто со мной соприкасаются, понимают мое положение и с уважением относятся к моей гражданской позиции.

— Ситуация в городе стабильная, спокойная, хотя тревога имеет место быть.

Думаю, терпение, которое проявляют харьковчане и жители других регионов, заслуживает скорейшего изменения ситуации и того, чтобы их жизнь была лучше. Что касается проукраинской позиции — подавляющему большинству харьковчан понятно, что такого, как в Донецке или Луганске, допустить нельзя. Об этом свидетельствуют социологические исследования…

Давайте посмотрим (берет папку): «Оценка внешнеполитического выбора Украины». «Если бы в ближайшее время состоялся референдум по воп-росу вступления Украины в ЕС, Таможенный союз и НАТО. Как бы вы голосовали?». За Европейский Союз проголосовали бы 24 % харьковчан, за — Таможенный 27 %, а за НАТО — 16 %.

Мы ставили таким образом вопрос начиная с прошлого года, когда ситуация в городе была очень неустойчивой, когда все хотели, чтобы был референдум. Думаю, сейчас этого не хочет никто. На сегодняшний день подавляющее большинство харьковчан за то, чтобы был мир, твердое завтра и чтобы Харьков не был втянут в эту так называемую войну.

— Чтобы корректировать мнение харьковчан, мы должны знать и понимать процессы. Мы должны знать, если идем на референдум, то, когда будет к нему подготовка. Пока это только слова.

Поэтому сейчас моя основная задача — заниматься жизнеобеспечением города. А это политика, в которой есть разные направления. Есть те, которые как бы мешают процессу, а есть те, которые требуют процесса.

Вот когда начнется процесс, я буду в нем участвовать. Потому что в первую очередь я — харьковчанин, а уж потом — городской голова. Ну и, конечно же, гражданин Украины в первую очередь.

— Конечно.

— Понравился Харьков?

— Давайте я вам отвечу. Хорошо? То, что касается ухоженности города — это имеет место. Потому что это наша задача — органов самоуправления и местной власти.

Что касается проукраинской позиции, то я уверен в том, что она видна.

Поэтому, когда наступит час «Х», вы увидите результат, который мы ожидаем от харьковчан. Я считаю, что сейчас наша основная задача — успокоить тревогу о том, что могут быть военные действия на территории Харьковской области. Не только в Харькове, но и в области.

— Вы знаете, я никогда не видел и не слышал, чтобы министр внутренних дел, то есть мы говорим об уровне чиновника, приехал под стены мэрии и в микрофон сказал, что ему не нравится мэр и городской совет. То есть это его личное и субъективное мнение, которое он навязывает тем, кто раскачивает ситуацию в спокойном городе.

Так вот, давайте вернемся к социологии: смотрите, Кернесу доверяют 63 % харьковчан, Авакову — 3 %.

А теперь давайте посмотрим уровень недоверия. Видите? Первый Аваков — 88 %. А если мы посмотрим, как харьковчане доверяют городскому совету — это 55 % опрошенных харьковчан. Понятно?

— Прибыв к мэрии и сказав то, что он сказал, Аваков дал понять, что это индульгенция для желающих «раскачать» Харьков. Мы видели события в Запорожье и Кривом Роге, здесь была идея организовать такой же процесс. Определенные люди ворвались в здание мэрии на сессию с угрозами: «Мы вас всех или в мусорные баки затолкаем, или отсюда всех повыгоняем». Хотя это не все харьковчане, а всего лишь человек 50 активистов. Остальные пришли сюда за деньги.

Я считаю, что формировать общественное мнение должны те харьковчане, которых здесь уважают — это что касается регионального уровня. Что касается всеукраинского — пусть говорят политики, которым верят и голосуют за них. Сегодня, и я это подчеркиваю, в Харькове нет уважения к Арсену Авакову, будь он министром или нет.

— Есть доверие к Президенту Украины. Я не замерял других. Частично рейтинг потеряли «Народный фронт» и БПП, если говорить о политических партиях. «Оппозиционный блок» не потерял. Почему за него голосуют? Потому что харьковчане не видят, чтобы новая власть выполняла свои обещания, чего от нее ждут. Сегодня нет отношений между мэром и губернатором в Харькове, чтобы все ветви власти работали одинаково на созидание.

Сегодня у нас так: исполнительная власть делает то, что считает нужным, и людей никто не спрашивает. Пример — снос памятника Владимиру Ленину. Когда он был сброшен, свален на тросах с одобрения областных властей, этот памятник был в охранном реестре. Из городского бюджета на его содержание и обслуживание выделяли деньги. Уже сейчас, задним числом, областная власть вычеркнула из реестра этот памятник.

— Вы знаете, когда-то, три года назад, по-явилась идея реконструкции площади Конституции в Харькове, где стоял памятник, который харьковчане называли «Трое несут холодильник, или Пятеро вышли из ломбарда». Такой был монумент, и мы решили заменить его памятником Независимости Украины. Объявили конкурс и сделали все по-человечески, а не по-зверски, как это было с памятником Ленину. Кучка подростков в балаклавах, которые это сделали, они харьковчан не спросили. Я хочу восстановить справедливость в первую очередь.

— Давайте так: я сказал, что я это сделаю. В первую очередь, мы проведем опрос харьковчан о том, стоит ли. А если не стоит — тогда объявить конкурс о том, что должно быть на этом месте. Потому что это — одна из самых больших и красивых площадей Европы, и просто кресты там стоять не должны.

— Когда вице-премьером был Гройсман Владимир Борисович, я общался с ним. Но хочу отдать должное и Арсению Петровичу Яценюку. Когда мне было тяжело в начале моей реабилитации, он звонил мне и спрашивал, какая помощь нужна мне и моей семье.

А с Гройсманом мы понимали друг друга как мэры. Сейчас он спикер парламента, и хочу сказать, что для президента хорошо, что такой активный и грамотный человек стал спикером Рады.

Что касается моего позднего визита в АП, то есть вопросы, связанные с городом и горожанами. Там я общался с главой АП, харьковчанином Борисом Ложкиным.

— Да. Я сказал о том, что пойду на выборы, потому что много слухов, якобы я собираюсь уехать из Украины. А я не собираюсь покидать Харьков и заранее дал понять, что иду на выборы.

Давайте посмотрим электоральные рейтинги (листает данные опросов, проведенных по его заказу). Вот пара: Кернес и Аваков. У меня 70 %, у него 5. И вот остальные — Добкин, Александровская (бывший депутат Верховной Рады), Ярославский, Богословская, Фельдман, Святаш. В общем, электоральный рейтинг у меня достаточно высокий.

— История моих взаимоотношений с Аваковым очень давняя. Мы не можем с ним ужиться не из-за того, что я мэр, а он министр, а из-за его позиции к Харькову. Он пять лет управлял областью, и если провести социологию по его правлению, то ему никто не доверял. Когда он, будучи губернатором, агитировал на выборах за Ющенко, был избран Янукович.

Поэтому я могу вам сказать, что наши с ним противоречия сформированы по отношению к делу. Не по отношению к Кернесу, как к личности. Больше к делу.

То, что касается его, то его любое появление во власти связано сразу с какими-то уголовными преследованиями в отношении Добкина или Кернеса. Хоть 10 лет назад, хоть сейчас.

— В стадии расследования.

— Оно не заморожено, оно расследуется.

— О чем вы говорите, это чистая фальсификация! Там в деле свидетелем выступает Антон Геращенко, помощник Авакова, а теперь — нардеп от НФ и член коллегии МВД. Надо заслужить быть членом коллегии человеку, который далек от милиции.

— Ничего.

— Я не считаю, что идет какое-то расследование. Я считаю, что это имитация.

— Да. Способен ли Аваков? Он циничный человек. И в свое время его подозревали в убийстве бизнес-партнера. Так что если смотреть в чистом виде, кому выгодно меня убить, то, конечно, Авакову. Он и подтверждает это: ему не нравится этот городской голова, ему не нравится этот городской совет. Я говорил, что у меня с ним неприязненные отношения, что торчат его уши. Если взять просто слова, поведение, мы это видим.

Скорее всего, ему хотели преподнести свидетельство о моей смерти, чтобы он обрадовался этому.

— Ничего. Метро финансируем из местного бюджета, потому что государственный бюджет пока нам не дает средств. А первый транш от договора купли-продажи, кажется, 100 млн. гривен были перераспределены — часть на метро, часть на филармонию, а часть на музей.

Сегодня, конечно, нам очень не хватает этих средств, чтобы мы завершили строительство тридцатой станции метро, завершили строительство-реконструкцию филармонии с лучшим органным залом, может быть, даже в Европе. Очень плохо получилось, что мы не успели до конца довести эту сделку.

— Курченко сегодня находится в розыске, в отношении Курченко ведется много разных уголовных разбирательств. Поэтому нет Курченко — нет денег.

— То же самое. Я недавно разговаривал с Курченко, потому что на встрече с людьми мне задавали такие вопросы. Или пусть он это переуступит тому, кто хочет это построить, или как. Он сказал, что будет достраивать позже. Это его слова.

— Такая же точно. Я не считаю, что Россия ведет агрессию по отношению к Украине. Потому что Украине был передан кредит, Украине газ сегодня поставляет Россия.

— Все равно, это показатель. Я говорю с точки зрения экономических и социально-политических аспектов. Я не говорю с точки зрения прибыли какой-то или еще что-то.

Поэтому я не могу называть Россию агрессором, я не участвую ни в каких переговорах и не могу видеть те данные, которые, к примеру, имеют сегодня правоохранительные органы. Это такой ответ для вас. Я считаю, что Россия — не агрессор.

— Для меня факт — множество информационных сводок, которые есть сегодня. В них надо разобраться, где правда, а где неправда. Когда сегодня нагнетают ситуацию и говорят, что это сделала Россия или еще кто-либо, здесь надо четко разобраться. А этим занимаются кто? Правоохранительные органы. Поэтому они и формируют сегодня общественное мнение в этом вопросе.

— Я поддерживаю инициативы президента, и я считаю, что президент — президент всей страны. Поэтому то, что он говорит, я это слышу.

— Давайте так, все объекты, которые связаны с гражданской обороной, у нас находятся на пристальном учете… (достает документ) Вот все объекты гражданской обороны по районам: где они находятся, в каком они состоянии. Это нам известно. Вот смотрите: этот объект к Минпромполитики относится, этот к городу, здесь «Державне космічне агентство», здесь «Центральна клінічна лікарня». Вот определен собственник этих бомбоубежищ. Какие вопросы?

Повторю: нет такой статьи в бюджете — деньги на оборону. Армия финансируется из государственного бюджета. Но мы знаем, что мы делаем. Потому что я не хотел бы, чтобы Харьков находился в том состоянии, в котором сегодня находится Донбасс. Я это говорю однозначно.

— Да это задают вопросы люди, которые не любят Харьков! Те, кто находятся сегодня при такой позиции. Я еще раз объясняю, это не все харьковчане, это — некоторые харьковчане. Которые против того, чтобы выделили деньги зоопарку — на обеспечение, кормление и так далее.

— Можно я не буду отвечать на этот вопрос? Потому что, если я начну отвечать, вы подумаете, что я хвастаюсь.

— Я индивидуально помогаю ребятам, которые были в зоне АТО, раненым, перечислил деньги на счет армии, но я не собираюсь этим хвастаться. Я даже свою заработную плату не получаю, направляю ее давно уже на благотворительность. Но говорить об этом я не хочу.