Огненными тропами войны

Мы беседуем за столом в просторной светлой комнате. На стене с черно-белых фотографий на нас смотрит отважное и веселое лицо молодого бойца Федора Пуртова. На вид совсем еще мальчишка. Сегодня ему — 95, но память о событиях тех далеких военных дней он также бережно хранит в своем сердце.

— Родился я 12 марта в 1920 году в Сибири, в небольшом селе Бачкун Ярковского района Тюменской области, — рассказывает наш собеседник. — Позже наша семья переехала в Ханты-Мансийск, где в 1938 году я окончил школу. До войны, в 1940 году, успел окончить 1-е Московское артиллерийское училище им. Красина и, получив звание лейтенанта, был направлен на службу в Дальневосточный военный округ, 1-ю Краснознаменную армию. Там, в Приморье, меня и застала Великая Отечественная война.

В начале 1942 года, когда немцы подошли к Москве, положение на фронте осложнилось, поэтому в Московскую зону обороны с Дальнего Востока были переброшены три общевойсковые армии. В составе этой отдельной армии (89-й тяжелогаубичной бригады) прибыл и я. Отсюда, собственно, начался мой боевой путь по защите Родины.

— После победы под Москвой, когда немцы были отброшены на 153-й километр, мы в составе Западного фронта вышли на Курскую дугу. Наша 89-я тяжелогаубичная бригада вошла в состав 12-й артиллерийской дивизии резерва главного командования, а затем Центрального фронта, на котором я воевал до конца войны. Надо сказать, что к 1943 году силы Центрального фронта, сосредоточенные в руках командующего Константина Рокоссовского, были весьма солидными, фронт окреп. В его распоряжении были 1-я танковая армия, 6-я воздушная армия, 8-й артиллерийский корпус прорыва РВК в составе двух дивизий (это тысяча орудий) и т.  д. Примерно такой же силой располагал и соседний Воронежский фронт. … К лету 1943 года мы готовились перейти в наступление. В это время стало известно, что немцы тоже готовят удар (на Центральном и Воронежском фронтах враг сосредоточил большое количество танков), поэтому мы вынуждены были закопаться в землю, перейти к так называемой намеренной обороне. Я был участником Курской битвы и все видел своими глазами. В ходе танковых боев противник на Центральном фронте прорвал оборону и прошел 12 километров, а на соседнем — 32 километра. То есть фашисты приближались к Курску с задачей взять нас в окружение, а дальше повернуть вправо и перейти в наступление на Восток. Поэтому Ставка Верховного Главнокомандования ввела в сражение резервный фронт — на Прохоровском направлении дополнительные танковые дивизии (5-я танковая армия). Вот на этом клочке земли и произошло это знаменитое танковое сражение, результатом которого стал разгром противника, инициатива из рук врага была вырвана! После этого враг уже не пытался перейти в подобное наступление. Надо отметить, что впервые за годы Великой Отечественной войны в честь победы наших двух фронтов на Курской дуге был произведен салют. Ну а дальше 23 августа 1943 года (все мы прекрасно знаем) был освобожден наш многострадальный Харьков, а затем и вся Украина.

Для Федора Петровича Пуртова сражение на Курской дуге — не единственная решающая битва за Родину. Он участвовал в прорыве вражеской обороны в Белоруссии, освобождал Польшу, участвовал в знаковых военных событиях при форсировании Днепра, Западного Буга, Вислы, Одера и на заключительном этапе Великой Отечественной войны был участником Берлинской операции. Был трижды ранен, имеет первую степень ранений.

— Проявить себя в суровых испытаниях мне удалось, когда вышли мы к Висле (там я был в составе 69-й армии одного из полков Центрального фронта), — вспоминает ветеран один из эпизодов. — Помогла мне в этом моя таежная закалка: пригодились изученные еще с детства особенности рек и болот! Висла — река очень полноводная, скорость течения выше, чем у Днепра, и переправиться через нее было очень непросто. Поэтому мы с ходу форсировали ее с помощью подручных и инженерных средств. На противоположном берегу мы захватили клочок земли и 15 дней отражали беспрерывные вражеские контратаки, расширяя плацдарм. В итоге образовался Пулавский плацдарм 69-й армии.

За героизм при форсировании Вислы и уничтожение вражеских огневых позиций Федор Петрович Пуртов получил звание майора и был представлен к званию Героя Советского Союза. 21 февраля 1945 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

— Признаюсь, для меня это стало неожиданностью, я не сразу-то и поверил, что речь идет обо мне, — смеется Федор Петрович. — Помню, за обедом почтальон принес газету «Известия», просматривая которую, обнаружил на первой странице список о награждении, где значилась моя фамилия. Сначала подумал, ошиблись, но потом увидел фамилии еще около 35–40 человек из моего дивизиона. Правда, газету эту я так и не сохранил, отдал командиру бригады, так и затерялась. В библиотеке, конечно, можно найти, но к чему?

Много воспоминаний у Федора Пуртова связано не только с боевыми подвигами, но и различными жизнеными и бытовыми ситуациями, смешными и грустными. Ну, и с любовью, конечно, куда же без нее.

— В первый месяц моей службы на Дальнем Востоке мы стояли на Маньчжурской границе. Вообще служба трудная была: сопка слева, сопка справа, казарма, сто километров там — не расстояние, всего много, а женщин нет. Запомнился мне один случай. Был у меня там знакомый лейтенант Тюпин, черненький такой, небольшого роста, носил бакенбарды. Как-то пошли мы на танцы в клуб потанцевать и, как у нас говорили, пофлиртовать. Я с девушкой одной потанцевал, а после она меня пригласила вместе домой пойти. Но мне-то невдомек было, что знакомый-то этот мой шибко влюблен был в нее и уже был с ней. Вот подходит он ко мне и говорит: «Что угодно проси, хоть полжизни, но эту девочку мне отдай, очень люблю я ее». Жалко мне его было. Впоследствии, уже на фронте, я узнал, что лейтенант Тюпин погиб…

— После войны, в 1953 году, я окончил Московскую военную общевойсковую академию им. Фрунзе, получил звание полковника и дальше продолжал служить в Вооруженных Силах CCCР, — продолжает рассказывать ветеран. — Довелось побывать и за границей: два года проработал военным советником при командующем артиллерии в армии Судана, обучал искусству стрельбы тамошних офицеров и сержантов. Это было во время событий в Африке, когда шла война между Египтом и Израилем. Правда, пришлось мне там нелегко. Я ведь сибиряк, и климат их совсем не подошел (жара до 45 градусов!), да к тому же радиация большая. Стал себя неважно чувствовать и в 1974 году вынужден был выйти в отставку. Возвратившись из Африки, какое-то время жил в Черкассах, затем перебрался в Харьков к сыну (он у меня — кандидат наук в Харьковском Национальном университете им. Каразина). Имею внука, правнучку и праправнучку. Вот такая моя жизнь. Часто ли рассказываю им о войне? Нет, они сейчас больше и лучше меня знают, через Интернет находят все мои наградные листы, рассказывают даже о таких деталях моей биографии, которые и сам уже позабыл… В Ханты-Мансийске, где я окончил школу, в парке Победы на Аллее Славы установлено 12 бронзовых бюстов Героям Советского Союза, среди которых и мой. Хотя по закону памятники живущим ставить запрещается. Но сибиряки — они люди особого склада, если что-то решили — так и будет! А пару лет назад в деревне Бачкун Тюменской области, где я родился, одну из улиц назвали моим именем. Накануне 9 Мая хочу поздравить всех харьковчан с 70-летием Победы. Ну а сам я в этом году буду отмечать День Победы, как и всегда, с родными, друзьями, ветеранами. Посидим, повспоминаем….