Дмитрий Черепов: Нам есть, чем гордиться

— В рамках реализации государственной программы усовершенствования лечебных учреждений перед чемпионатом по футболу, прежде всего, необходимо было выполнить ремонты помещений и доукомплектоваться специализированным современным оборудованием. Все это заняло несколько лет, предшествовавших чемпионату.

Так, прежде всего, мы полностью отремонтировали операционное подразделение. И на сегодняшний день нам есть чем гордиться. Это не только мои слова, как руководителя клиники, многие коллеги и гости признают, что наше операционное отделение, состоящее из 8 оперблоков, одно из лучших в городе.

Каждая операционная полностью оснащена необходимым оборудованием, универсальна и привязана к конкретной специализации. Но, конечно же, есть к чему стремиться и что совершенствовать. Мне, как доктору, хотелось бы, чтобы в операционных был более современный свет, имеется в виду освещение операционного поля. Также хотелось бы, чтобы стояли более комфортабельные столы. Они у нас есть, они хорошие, все рабочие. Но все это вместе позволит больному легче перенести оперативное вмешательство, а доктору быстрее и комфортнее сделать саму операцию.

Второе, что мы сделали, полностью отремонтировали реанимационное отделение. Практически, оно было заново перестроено. У нас теперь есть большой реанимационный зал, рассчитанный на шесть коек, 2 малых — на три койки, один из которых для больных с гнойно-воспалительной патологией, которые должны по правилам содержаться отдельно. Плюс две индивидуальные реанимационные палаты повышенной комфортности с отдельным сестринским постом по программе Государственной охраны для чиновников и гостей на случай оказания им медицинской помощи. Хочу отметить, что эти палаты, хоть и предназначены в первую очередь для ВИПов, когда таковых нет, не простаивают: палатами пользуются обычные граждане.

— Эта услуга платная?

— Нет, все услуги бесплатные. Мы не посчитали нужным оформлять какие-то платные услуги. В нашей больнице нет ничего такого, за что бы нужно было отдельно оплатить и тебе именно это сделают. У нас принцип такой: если человеку что-то надо сделать, наши специалисты это сделают. Каким путем, уже задача администрации. Либо своими силами, либо с помощью консультантов других больниц, либо с помощью использования оборудования иной клиники.

Нам в решении наших каких-то мелких вопросов много помогают благотворительные фонды. Но лишь в тех случаях, когда мы к ним обращаемся. Я так понимаю, что они находят деньги, привлекают средства от меценатов, простых граждан, благодарных пациентов. Потом эти деньги аккумулируются и рационально используются, например, на закупку оборудования, небольшие ремонты. Глобальные ремонты делаются за счет бюджета города.

— Что еще вы обновили, отремонтировали?

— Мы также успели полностью отремонтировать и реорганизовать приемный покой. Как вы знаете, на территории нашего клингородка много отдельно стоящих корпусов. И поэтому приемных отделений тоже было очень много, что создавало определенные неудобства и для врачей, и для пациентов. Смежные специалисты должны были ходить из здания в здание. На сегодняшний день у нас единое приемное отделение. Оно обслуживает абсолютно все направления и оказывает хирургическую, и терапевтическую, и травматологическую помощь. Также там у нас есть и амбулаторно-диагностическая служба: больному тут же при поступлении могут выполнить узи-исследования, эндоскопические и колоноскопические исследования. И там же находится лаборатория для моментальной сдачи анализов.

Но ремонт невозможно сделать полностью сразу. Поэтому до сих пор мы что-то перманентно делаем. Сейчас, например, идет ремонт фасадов.

— Насколько я знаю, клиника существует в режиме «вечный дежурный»?

— Да, это так. Кстати, возвращаясь к вопросу о платных услугах. Я считаю это неприемлемым еще и потому, что мы, как вы отметили, практически постоянно работаем в круглосуточном режиме приема пациентов, постоянно на дежурстве по городу. Есть конечно дни, когда ургентирование не круглосуточное, но, тем не менее, за последние два с половиной года, что я лично отслеживал, у нас не было ни одного отказа в госпитализации по «скорой». Это то, чем можно гордиться.

Если больного привезли к нам в больницу, мы обязательно его примем, обследуем и в случае не нашего профиля или если у больного дополнительные заболевания, мы согласованно его переведем в профильную клинику. Но мы человека не выпускаем, не выгоняем на улицу, не говорим, что он не по адресу попал. Он может рассчитывать на нашу помощь в любом случае, а не искать адресную книгу с нужной ему больницей. Если ему нужна специализированная доставка, мы вызываем на себя «скорую помощь», и больного уже транспортируют в нужное лечебное учреждение, как и положено. Но первую, ургентную, медицинскую помощь мы окажем в любом случае.

— Вам недавно передали электрогрязеводолечебницу. Можно об этом поподробнее?

— В былые годы какой-то период времени наше лечебное учреждение было медицинской санитарной частью завода им. Малышева. Это были хорошие годы и для больницы, и для завода, который тогда работал в полную мощность. Но потом содержание больницы заводу стало обременительно. Уменьшилось количество работников завода, город разрастался, поэтому больницу передали в коммунальную собственность. Были в первую очередь переданы основные корпуса. Один их корпусов, как раз грязелечебница, оставался в использовании завода им. Малышева как физиотерапевтическое отделение поликлиники № 21. Оно ни одного дня не теряло своих функций как лечебное учреждение. Когда меня назначили главврачом 17-й больницы, вопрос по поводу грязелечебницы начал пересматриваться. Во-первых, мы постарались сделать так, чтобы в 21-й поликлинике было создано свое физиотерапевтическое отделение. И люди на месте стали получать нужные процедуры. А мы, в свою очередь, в помещении водолечебницы стали оказывать физиотерапевтическую помощь нашим пациентам. После того как 21-я поликлиника выехала, и мы остались единоличными пользователями, пока только пользователями данного здания, мы убедительно попросили руководство города, руководство завода передать лечебницу полностью в подчинение нашей больнице. Завод, поддержав нас, обратился в свое профильное министерство… Это все быстро рассказывается, на самом деле на согласования ушло много времени. И теперь водолечебницу уже официально передали городу и больнице № 17.

— Что там сейчас? Водолечебница как-то функционирует?

— Да, функционирует, но не в полном объеме. Там сейчас проводятся специализированные физиотерапевтические процедуры, есть залы реабилитации, залы лечебной физкультуры, массажа, электролечения. Но, конечно, многое предстоит еще отремонтировать, доделать. Необходимо восстановить востребованные когда-то вещи, то есть непосредственно грязелечебницу.

— Что для этого нужно?

— Для этого нужно провести более современную систему канализации, водоотведения. Нужно приобрести современные ванны, решить вопрос доставки лечебной грязи.

— Какая грязь нужна?

— Обычно грязь возили из Сак. У нас есть специальные бункеры, где эта грязь должна сохраняться. Их, кстати, тоже надо обновить.

— Сколько необходимо средств на восстановление грязеводолечебницы?

— Отвечу так, сколько бы ни дали, будет недостаточно. Потому что медицина — такая отрасль, в которой всегда найдется, на что по-тратить деньги. Особенно если это касается каких-то новых услуг для пациентов.

— Специалистов, несмотря на недофинансирование отрасли, не растеряли?

— Я бы сказал, наоборот. Можем даже выбирать. Мы сделали так, чтобы в нашей больнице хотелось работать и люди сюда просились работать. Потому что здесь хорошо, удобно и комфортно.

У нас работают совершенно уникальные люди. И проводится очень много операций различной сложности. У нас, например, проводятся замечательные малоинвазивные операции по щитовидной железе, к нашему профессору едут со всей Украины. У нас также проводятся лапароскопические вмешательства. Не все еще больницы страны могут себе такое позволить.

Я очень горжусь нашей больницей, нашими специалистами всех рангов и должностей. Кстати, если говорить о специалистах, хотел бы отметить одного человека в нашей клинике из среды среднего медицинского персонала. Его никто в Харькове не брал на работу, хотя он замечательный человек и замечательный специалист. Массажист. Но у него есть некоторые проблемы — он слепой. Учитывая это, его, повторяю, никто не брал на работу. Мне предложили этого специалиста, и я его взял к нам в отделение хоспис. И он нашел себя там: у него проблемы со здоровьем, у пациентов хосписа, как вы понимаете, тоже. Они чувствуют друг друга. Поэтому если к подбору кадров подходить не только с формальной точки зрения, но и с чувством, умом, то и результаты будут прекрасные, и люди к нам будут идти, как медики, так и пациенты.

В больнице № 17 совершенно особое отношение к детям. Для маленьких пациентов здесь делается все возможное и невозможное. Взять хотя бы то, что в педиатрическом отделении уже несколько лет существует единственное в Харькове отделение для так называемых детей-отказников, куда на время поступают малыши до года из неблагополучных семей, дети, от которых отказались родители или лишены родительских прав. Здесь они проходят дополнительные медобследования, получают документы и ждут, когда социальные службы решат дальнейшую их судьбу.

В рамках оказания помощи маленьким пациентам руководство клиники не собирается на этом останавливаться.

«У меня есть мечта, — признается Дмитрий Черепов. — Я хотел бы, чтобы на территории нашей клиники появился совершенно отдельный детский корпус, где будут лечиться только дети. К сожалению, например, сегодня корпус детской ортопедии и травматологии «живет» в здании 50‑х годов. А у нас есть один недостроенный корпус. И мне бы хотелось, чтобы в нем или в заново построенном здании сделать новое отделение детской ортопедии и травматологии, там же расположить отделение детской соматики, которое находится во «взрослом» корпусе. Также туда можно было бы перевести наших детей-отказников. Я готов, чтобы эти дети пребывали у нас не только до года, а и от года, и лет до трех-четырех, и чтобы мы, если будет нужно, смогли принять больше таких малышей. Но пока этого сделать не могу. Потому что у нас сейчас нет места для прогулок такого «детского сада», тут нужна закрытая детская площадка, дополнительный персонал. Напомню, это не только просто отказники, но дети с различными нарушениями медицинского и психологического характера.

Сегодня уже идет обсуждение этих планов на уровне Департамента охраны здоровья, и мы находим понимание. Надеюсь, что эта мечта, рано или поздно, воплотится в жизнь».

---