Исповедь «титушки»

«Титушки» (спортсмены-наемники) стали олицетворением врага для активистов Евромайдана. В то же время гораздо меньше афишируется тот факт, что спортсменов активно привлекает для участия в своих силовых акциях и оппозиция. Журналистам издания reporter.vesti.ua удалось поговорить с бойцами с обеих сторон. Как ни странно, оба сказали, что воюют не только за деньги, но и за идею. За дело своих дедов и против «предателей».

«Я — НЕ „ТИТУШКА“. МЫ БЬЕМ МАЙДАНОВСКИХ ФАШИСТОВ ЗА СВОИХ ДЕДОВ!»

Рассказ участника антимайдановских «диверсионных» действий от первого лица:

— Девять часов вечера, последние сборы — не забыть бы несколько пар теплых шерстяных носков и лишний свитер. Ровно через три часа, в полночь, из моего города отправляется автобус с нашей бригадой «силовых акций» против беспредельщиков с Майдана.

Я тренер по рукопашному бою в районном городе Б., и со мной едут в Киев еще трое моих самых проверенных бойцов. Тех, которые всегда прикроют спину и не бросят своего любимого тренера в беде. Предыстория моей поездки в Киев простая: сегодня в девять утра мне позвонил мой старый знакомый — коллега из такого же клуба единоборств — и предложил съездить «подработать» в Киев с моими спортсменами. Цена вопроса — по $100 в сутки и плюс доплата за активные действия. Через час по мобильному позвонил еще один знакомый и предложил ехать на Майдан, сражаться «за революцию» и бить ментов и «титушек». Цена этого предложения чуть ниже первого — 500 грн в сутки. По всем показателям первое предложение явно перевешивает второе, да и не симпатизирую я бандеровцам. Поэтому выбрал первое.

Суть «секретных акций» обсудили с моим знакомым вербовщиком в тот же день: нужно попугать немного зарвавшихся майдановцев–западенцев. Пугать нужно несколькими способами: отлавливать и давать по шее майдановцам и бить стекла в машинах участников всяких «автопробегов».

За 20 минут до отправления я добрался до центра города. Здесь с уже заведенными моторами стоят несколько автобусов, возле них кучкуются рекруты нашей «антимайдановской бригады», спеша накуриться перед долгой дорогой. Но курят не все, половина бойцов — молодые и подтянутые: спортсмены. Многих я лично знаю, они едут со своими клубами и тренерами. Другая половина заметно старше — это сотрудники нескольких охранных агентств и охранники рынков нашего города. В каждом автобусе едет свой координатор от заказчиков выезда. В нашем это человек с казенными оборотами речи и строевой выправкой. В разговоре он упоминает, что является отставником спецназа. Но какого спецназа — армии или МВД, не уточняет.

Пока выезжаем из города, в автобусе царит тишина. Но сразу же после того, как за окнами теряются в снежной мгле последние дома на окраине, на задних сиденьях начинается веселое позвякивание и шелест открываемых пакетов с закуской, бутербродами. Через час половина наших попутчиков уже «в стельку». Добродушно предлагают выпить мне и моим бойцам, но мы, спортсмены, отказываемся. Пьянка предполагает общение, поэтому скоро мы ввязываемся в общую дискуссию на тему: «Какая сволочь устроила революцию в Украине?» Наперебой рассказывают анекдоты про бомжей с Майдана — в общем, народ готов к победе над фашизмом.

После восьми часов езды по скользкой заснеженной и обледеневшей трассе подъезжаем к Киеву. Наш координатор и руководитель будущих акций объясняет «диспозицию» действий и ситуацию: «Действуем только по пятеркам. И только по заранее утвержденным маршрутам. Милиция о нас в курсе, трогать не будет. Но и светиться тоже не нужно — сейчас в Киеве напряженная обстановка и многие наши ребята уже под раздачу попали. Работаем только ночью — с двенадцати до четырех часов. После — сразу на базу отсыпаться. С базы в город — ни шагу». Базой оказывается огороженная территория спорткомплекса под Киевом. Спать будем на матах прямо в спортзале, командирам пятерок и координатору отводят тренерские комнаты. Питание выдают сухим пайком — сгущенкой-тушенкой, копченой колбасой, хлебом и чаем в пакетиках. На территории спорткомплекса до нас уже явно кто-то жил — туалеты серьезно загажены и пропахли мочой, в зале разбросаны маты и карематы, а также повидавшие виды спальные мешки. Но выбирать не приходится, поэтому разбираем себе по комплекту спальных мешков и матов для подстилки. Кстати, обширный спортзал довольно хорошо протоплен, поэтому проблем с ночлегом нет — даже не используем спальники, подсовываем их вместо подушек под голову.

Около полуночи нас поднимают, распределяют по маршрутам и проводят инструктаж. Вместе с нашим главным — координатором Алексеем Юрьевичем — задачи объясняет незнакомый человек в теплом пуховике. Нам нужно ловить боевиков с Грушевского и бить их. «Боевиков с Майдана легко определить — у каждого есть каска, респиратор или противогаз, руки и ноги закрыты щитками, некоторые носят палки и щиты. Однако в последнее время многие майдановцы, выходя в город, шифруются и прячут в сумки противогазы с касками. Поэтому смотрите на сумки и рюкзаки. Пристальное внимание обращайте на группы мужчин и парней с девушками, которые выходят с Крещатика. Один из пятерки должен дежурить на выходе у баррикад и „вести“ выходящих оттуда, постоянно информируя по мобильному телефону командиров пятерок о перемещении майдановцев. Другие члены пятерки ждут на соседних улицах. Как только майдановцы прощаются друг с другом и расходятся по одному, идете вслед за одиночными боевиками и „учите“ их в глухих местах», — информируют наши командиры.

После инструктажа меня как командира пятерки спортсменов инструкторы отзывают в сторону. «Как ты оцениваешь ситуацию в столице нашей? — заходит издалека „киевлянин“. — О тебе положительно отзывался наш человек в твоем городе». «Отрицательно оцениваю, западенцы вконец оборзели», — отвечаю. «Ну, вот и хорошо. У вас будет особая задача. Нужно спалить несколько машин майдановцев, их лидеров. Это предатели, которые продались американцам. Поэтому надо действовать — на войне, как на войне. Все необходимое для этого вам выдадут, номера машин и где они стоят — расскажем. Если получится спалить — за каждую машинку отдельная плата — по 300 баксов», — объясняет «киевлянин».

Моей пятерке предстоит пройтись по улицам, прилегающим к Красноармейской и Крещатику. Выходим на «тропу войны». Идем по улицам вразброс, группой держаться опасно. Можно попасться не только ментам, которые «не в курсе», но и группам обороны Майдана — говорят, что если наши попадаются, их сильно калечат. Тем более что я отвечаю за своих бойцов — им по 20–25 лет и криминальные истории и разборки им ни к чему. Уже через три квартала, на бульваре Леси Украинки, находим первую машину с госномерами по списку, который мне дали прочитать перед выходом на «тропу войны». Я его постарался запомнить наизусть.

По моему сигналу действуем — один из моей пятерки разбивает заднее стекло, второй в это время поджигает паклю и забрасывает в салон. Третий боец с размаха швыряет в автомобиль «сюрприз», подготовленный заранее, — презерватив, наполненный бензином. Пламя фонтаном вспыхивает тут же — вражья машина горит, как газовая скважина!

Бросаемся врассыпную — место сбора определено заранее, через пять кварталов отсюда. Запыхавшись, собираемся вместе. Все довольны: $300 плюс суточные — у нас в кармане. Деньги я распределяю справедливо — каждому поровну.

Затем уже на базе один из моих ребят начинает спрашивать, зачем мы это делаем. Зачем палим машины. Пришлось провести для него лично курс молодого бойца. Рассказал ему и другим своим спортсменам про то, как наших дедов убивали партизаны-бандеровцы в годы Великой Отечественной. И мы должны бороться за дело дедов, добивать фашистов. Больше никто вопросов не задавал.

После возвращения на базу застаем в спорткомплексе начинающийся скандал. Троих задержали киевские менты — у них обнаружили дубинки. А еще двоих побили на Майдане — они поперлись в пьяном виде и с дубинками за пазухой «ознакомиться» с ситуацией на Грушевского. В целом, по рассказам соратников по боевым действиям против майдановцев, за ночь наша группа спалила четыре машины (в том числе одно авто — наша добыча) и отлупила семерых отбившихся от компаний западенцев с Майдана.

Двое следующих суток были похожи на остальные. Днем спали и отдыхали на базе, а ночью ходили по улицам, высматривая «нужные» машины и отбившихся от своих компаний майдановцев. Один раз разбили стекло и закинули горящую паклю, но поджечь не получилось — машина упорно не загоралась. А через пару минут к ней подбежали какие-то люди, поэтому нам не удалось довести дело до конца. На второй день «боевых действий» на улицах стало намного опасней: неохраняемых машин стало меньше, а возле тех, которые все же стояли, начали прохаживаться какие-то люди с палками. Наши координаторы проговорились, что в Киеве действуют еще несколько групп из других городов с такими же задачами, как у нас.

На третий день нам пришлось даже подраться по-настоящему — двоих моих бойцов пытались задержать «майдановцы» в касках и с палками. Пришлось помазаться «по-взрослому». Но своих мы отбили — все-таки навыков рукопашного боя у нас побольше.

Дальше оставаться в Киеве было уже опасно, и мы на третий день уехали. Расплатились с нами по полной — каждый из моих бойцов и я заработали по $450 за трое суток. Моя интуиция подсказала, что ловить здесь больше нечего, можно только нарваться на неприятности. Больше я в Киев на подобную работу не подпишусь — считаю, что за такой откровенный криминал нужно платить все-таки больше, чем $100 в сутки и $300 за спаленную машину. Слишком много риска. Поэтому подставляться сам и подставлять своих бойцов уже не буду — нет смысла. Но себя никаким «титушкой» или провокатором не считаю. Иногда власть становится беззащитной, боится применить силу. И тогда я со своими бойцами и коллегами из других клубов приходим на помощь. Все мои бойцы в этом со мной согласны.

«ЗА КАЖДОГО НЕЙТРАЛИЗОВАННОГО МЕНТА ОБЕЩАЛИ ПЛАТИТЬ ПО $300»

Спортсмен, воевавший на стороне Майдана, — о боях в Киеве:

— В мой клуб рукопашного боя я пришел вместе со своими друзьями потому, что это не совсем спортивный клуб. Там настоящее братство бойцов, там учат реальной самозащите, выживанию и стрельбе. А дома — сплошная скука. Родители заняты лишь тем, что нудят про то, что нужно учиться, разговоры только о том, как заработать лишнюю копейку.

Сразу после Нового года нашему тренеру позвонили из Киева и попросили «выдвинуться» в столицу для «серьезной работы». Если честно, то к заварухе в Киеве мы готовились всем клубом почти год: еще весной наш тренер заявил, что нам предстоят серьезные бои с «предателями» — Партией регионов и Януковичем, которые захватили власть в стране и угнетают народ. Всем клубом выезжали на неделю-другую на полевые «страйки» — учения, ставили палатки в глухих местах. Кроме тренера — Святослава Богдановича — к нам на «страйки» приезжали чужие инструктора, которые учили нас не только рукопашному казачьему бою, но и искусству уличного боя. Распорядок дня был стандартным: подъем в пять утра, кросс по пересеченной местности с отработкой приемов рукопашного боя, в шесть утра — подъем флага и хоровое пение гимна, а также чтение наизусть хором клятвы борца за свободу. А потом — три трехчасовых тренировки с небольшими перерывами на обед и ужин. Каждые полчаса во время тренировок хором выкрикивали речовки типа «Убей ворога!» и «Смерть предателям!». На тренировках часто отрабатывали лобовое столкновение с отрядом противника. Во время утреннего построения инструктора обязательно рассказывали нам о роли украинских патриотов в деле борьбы за народную свободу и независимость страны. Почти все наши бойцы — русскоязычные, в нашем городе большинство говорит на русском, но наши инструктора говорили нам, что неважно, на каком языке мы говорим, главное — это готовность в любую минуту умереть за Украину. И бороться против «регионалов». Каждый из нас в лагерях должен был сдать экзамен на звание настоящего казака. Для этого проходили специальный обряд под названием «козаче коло» — нужно было пробежать тропу разведчика с препятствиями, прожить самостоятельно в лесу без еды, огня и палаток три-четыре дня, а также пройти через 10 поединков со старшими бойцами. Эти поединки — самое серьезное испытание.

Бои ведутся голыми руками, в полную силу. Льется кровь, но самое главное — не сдаться и не попросить пощады. Как правило, после такого испытания бойцы лежат по нескольку дней — лечатся. Вообще, послушание старшим и командирам — это главное правило в лагерях. Но тупой дедовщины у нас не было — все были на «ты». Даже к тренеру и старшему мы обращались — «брат козак». Все всегда друг другу помогали и подставляли плечо: поддержка — это тоже основное правило. Также в наших лагерях с утра до вечера звучала из переносных динамиков патриотическая музыка и мы часто пели хором строевые песни во время маршей.

Наши командиры говорили, что все начнется летом 2014 года. Поэтому Майдан стал для нас неожиданностью — никто не ожидал, что нас задействуют так быстро, на полгода раньше срока.

После звонка из Киева наш тренер на общем собрании заявил, что каждому за уличные бои в столице будут платить по 500 грн, пояснив, что драться мы будем с ментами. А за каждого «нейтрализованного» мента пообещали платить по $300. В случае если кто-то из наших получает травму, было обещано $500 плюс бесплатное лечение. Также тренер сказал, что в случае серьезного ранения нас будут лечить за границей, мол, об этом есть договоренность «на самом верху».

В середине января в Киев с тренером поехали 23 человека. Нас приняли на Майдане, спали в зале дружественного нам спортивного клуба. На следующий день нам подарили экипировку: новенькие камуфляжи, каски с противогазами, защиту на ноги и руки и деревянные дубинки — все это раздали прямо на Майдане, все было готово заранее в ящиках. Также поставили задачу: выдвинуться на левый край Майдана, со стороны улицы Грушевского, и занять там активную оборону, мол, именно оттуда менты будут атаковать Майдан.

После того как на Грушевского началась бойня, моя пятерка принимала в боях самое активное участие — кидали камни и рубились с ментами во время их наступлений. Но уже 24 января меня перевели на выполнение особо секретных заданий — мы должны были отлавливать «титушек» и доставлять их на Майдан, нашим командирам. Но были и другие задания: например, 25 января мой тренер поговорил со мной и четырьмя особо доверенными ребятами. «„Титушки“ Януковича и переодетые мусора жгут машины в Киеве и бьют наших бойцов. Они делают ошибку, портя имущество украинцев. Эти дебилы своими действиями только помогают нам, настраивая совершенно посторонних людей против власти, — улыбаясь пояснил наш тренер. — Поэтому разбейте палками пару окон, машин и витрин. Пусть все думают, что это „титушки“ делают». После инструктажа тренер пообещал каждому за диверсионные действия по $200 в день.

Диверсии против «титушек» мы совершали каждый день. В город выходили в обычной одежде. Перед рейдами даже душ принимали, чтобы отбить запах дыма: менты при обысках сейчас даже обнюхивают всех подозрительных, запах дыма и бензина — самый первый признак того, что ты боец с Грушевского.

Вычислить приезжих «титушек» очень легко — они бродят бесцельно по улицам ночами, по четверо-пятеро, и делают вид, что друг друга не знают. Мы их отлавливали и били.

Также, как нам и приказали, мы били стекла в машинах. А вот витрины магазинов не трогали — там почти всегда есть видеонаблюдение. Еще малевали лозунги типа «Бей майдаунов!», «За Януковича!». За каждую акцию мы получали по $200–300 на каждого бойца.

К сожалению, на пятый день наших рейдов двоих из нас задержали «беркутовцы». Обоих отпустили только через два дня — все это время их били в ментовке. Один из них, мой друг, сейчас лежит в киевской больнице. Его я нашел после того, как мне перезвонили врачи из этой больницы по его же телефону, — сам он говорить уже не мог. У него сломаны челюсть в двух местах, рука, ребра и нога. Но за границу на лечение его не отправили — командир сказал, что слишком много наших получили ранения и травмы, столько «заграница» принять не может, слишком дорого…

После этого меня и оставшихся диверсантов командиры отправили домой из соображений безопасности. Нет никакой уверенности в том, что те, кого били в милиции, не сдали нас мусорам. Поэтому сейчас живем дома и делаем вид, что никуда не выезжали. Родители тоже предупреждены: если что — скажут, что никуда мы не ездили и все время сидели дома. Но если вызовут, то сразу поеду на Майдан. Ведь там наши побратимы бьются за свободу. Да и лишние деньги не помешают.

Источник: reporter.vesti.ua