Свидетели Холокоста: страх остался на всю жизнь

В 2005 году Генеральная ассамблея ООН объявила 27 января — дату освобождения лагеря смерти Аушвиц-Биркенау — ежегодным Международным днём памяти жертв Холокоста. И сегодня люди обращаются к трагедии прошлого, пытаясь осознать, почему по сей день живы идеи расизма, нацизма, антисемитизма, которые провоцируют нетерпимость, калечат души и судьбы.

Вернуть из небытия

Одно их самых трагических и памятных мест в Харькове – Мемориал жертв Холокоста «Дробицкий Яр» – символ скорби и печали о тысячах загубленных жизней. Здесь в период Второй мировой войны менее чем за полмесяца, с конца декабря 1941 до начала января 1942 года, расстреляли по разным данным от 16 до 22 тыс. мирных жителей Харькова, в основном еврейской национальности.

24 октября 1941 года в Харьков вошли нацисты, и уже 5 декабря они провели перепись городского населения, в которой евреев заносили в отдельные, так называемые «желтые» списки. По проведенной переписи численность евреев составила 10 271 человек.

Отправной точкой трагедии стало 14 декабря: евреям приказали покинуть город. Их переселили в район Станкостроительного и Харьковского тракторного заводов, в рабочие бараки, оставшиеся после строительства. Там организовали еврейское гетто. С 27 декабря людей группами по 250-300 человек отправляли в Дробицкий Яр на расстрел до тех пор, пока всех не расстреляли. 7 января 1942 года гетто прекратило своё существование.

Это страшное место заставляет сжиматься сердце. Только здесь в полной мере понимаешь, насколько важно не просто сохранить память о погибших, важно, чтобы их имена звучали, возвратились из небытия.

“В первые годы работы Мемориала приезжало люди из Израиля, Германии и других стран, выжившие в те страшные годы и те, у кого погибли родственники, каждый оставлял свои воспоминания”, – рассказывает директор КП «Мемориальный парк «Дробицкий Яр» Ирина Ференцева.

Истории Дробицкого Яра

У Зои Николаевны Латышевой в Дробицком Яре погибли мама и годовалая сестра Лариса. Отца их звали Ки-Фу Дян Николай Николаевич, 1905 г.р. Папа китаец, его в гетто не загнали.
…Из-за того, что мама, Анна Иосифовна Шпигель, была еврейкой, они попали в гетто: Зоя (5 лет), ее брат Виктор (3 года), мама и маленькая сестра.

“Помню, что не было воды, и мы пили из луж, процеживая воду сквозь зубы. Под Новый год отец приехал и забрал нас – меня, брата и чужую девочку Люсю. Почему я думаю, что под Новый год? Потому что по дороге он сломал маленькую елочку и положил ее на санки нам в ноги. Он вез нас очень быстро. На шоссе была грязь и мокрый снег. Нам было очень холодно и страшно. Со слов свидетелей я узнала, что отец принес немцам драгоценности, которые собрала китайская коммуна, чтобы они отдали трех детей. Через некоторое время собрали еще немного драгоценностей и отец должен был ехать за моей маленькой сестрой Ларисой. Но утром пришел парень и сказал, что там уже никого не осталось. Всех расстреляли и все сожгли. Так погибли в Дробицком яру мама и сестренка”, – вспоминает Зоя Латышева.

В 2006 году из Америки приехал почтить память родственников Грэг Доусон, рассказывает Ирина Ференцева Он зашел в зал, где установлены планшеты из белого мрамора с выгравированными именами, и попросил лист бумаги и карандаш. Приложил к планшету с именами своих родных и сделал оттиск, чтобы мама и тетя могли пальчиками прикоснуться к памяти, к каждой букве. И тут случилось невероятное. Он глянул чуть выше по списку. А там выбиты «Аршанская Ж(анна)» и «Аршанская Ф(рида)» – его мама и тетя, которые на самом деле живы!

Незадолго до войны семья переехала из Бердянска в Харьков. Жанна и Фрида были очень музыкальны, и отец хотел, чтобы они учились в консерватории. Перед оккупацией все близкие советовали им уезжать, потому что трагедия Бабьего яра уже докатилась до харьковчан. На что Дмитрий Ильич отвечал: «Я не верю, что с людьми могли так поступить. И вообще, мы интеллигентная семья, любим искусство, музыку, к политике никакого отношения не имеем. За что нас могут расстрелять? Но самая главная причина – я не хочу, чтобы девочки прерывали учебу в консерватории».

В конце декабря 1941 года их вместе со всеми гнали на расстрел в Дробицкий яр. У Дмитрия Ильича в пальто были зашиты золотые часы. Он отдал их конвоиру и попросил вывести его девочек из колонны. Тот ответил: «Это только за одну жизнь». Каково было бедному отцу выбирать, кого из дочерей спасти? Первой из колонны удалось уйти Жанне. Последние слова отца, которые она запомнила, были: «Мне все равно, чем ты будешь заниматься, только я очень тебя прошу – живи!» Казалось, он понял, что к гибели семью привело его настойчивое желание учить дочерей в консерватории. Жанна возвращалась в город, но куда? Домой невозможно, к родственникам тоже. Она постучала к соседке. Та приоткрыла дверь, но увидев девочку, испугалась и моментально ее захлопнула. Тогда Жанна пошла к маме своего одноклассника по фамилии Боганча. Ее приняли. А через несколько дней женщина сообщила, что в округе видели Фриду. Жанна нашла ее и тоже привела в семью Евдокии Николаевны и Прокопия Филипповича Боганча. Фрида не отвечала на вопросы: ни где была, ни как спаслась. У приютившей их женщины знакомая работала в загсе. Она нашла документы семьи Морозовых: отец погиб на фронте, мать и двое дочерей возраста Жанны и Фриды попали под бомбежку и погибли. Так Аршанские стали Морозовыми. Потом они попали в интернат в Кременчуге, который тоже оккупировали, играли в оркестре, своим талантом обратили на себя внимание нацистов, и те чуть не раскрыли, что они живут по поддельным документам, но не раскрыли! И пригласили Жанну и Фриду в свой оркестр. Так, две еврейские девушки оказались среди нацистов. Они ездили по фронтам с концертами. Окончание войны встретили в Германии, в той ее части, которая была под юрисдикцией американцев. Американским военным тоже понравились выступления девушек и они предложили им переехать в Соединенные Штаты. Фрида сразу согласилась. А Жанна хотела вернуться на родину, и просила сестру поехать с ней. Та ни в какую: «Я не хочу возвращаться туда, где с нами так поступили». Вот тут они и должны были попрощаться, быть может, навсегда. Уже зайдя с вещами в автобус, Жанна вдруг отчетливо поняла, что не может расстаться с единственным родным человеком, с которым столько всего было пережито. И бросив чемодан, она выскочила из автобуса и побежала к Фриде, чтобы уже никогда не разлучаться.

Семье Боганча, спасшей сестер, присвоили звание Праведники мира. А у сестер до конца жизни осталось безотчетное чувство страха. Фрида так до конца своих дней ни слова не проронила о том, что пережила. По словам очевидцев, после завершения массовых расстрелов в Дробицком Яре еще несколько дней шевелилась земля.

Ранее мы сообщали. что в Харькове почтили память жертв Дробицкого Яра.

Сегодня, в Международный день памяти жертв Холокоста, городской голова Игорь Терехов обратился к харьковчанам.