Декабрьские тезисы Путина

О Надежде Савченко и других удерживаемых в России военнослужащих

В каких условиях может быть отпущена гражданка Савченко. Я занимаю простую и понятную позицию. Погибли журналисты, исполняя свой служебный долг на Юго-Востоке Украины. Они не принимали участия в боевых действиях с какой-либо стороны, погибли без оружия. Обязанность всех государственных структур, в том числе и военных – охранять их жизнь и здоровье, чтобы они могли выполнять свой профессиональный долг – распространение объективной и полноценной информации, во всяком случае так, как они ее видят. Эти люди были убиты. По данным наших правоохранительных органов, наводчиком при этом убийстве была госпожа Савченко. Если в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства выяснится, что она здесь не при чем, что она ни в чем не виновата, она немедленно будет освобождена. Если выяснится, что она виновата и российский суд примет соответствующее решение – она будет отбывать наказание в соответствие с решением суда. Вместе с тем, никто не имеет право заранее объявлять человека виновным — у нас действует презумпция невиновности. Мы не считаем остальных военнослужащих никакими пленными. Они содержаться в местах лишения свободы и по ним проводится предварительное следствие по подозрению в причастности к террористической деятельности.

Об урегулировании конфликта на Донбассе

В нашем общественном сознании то, что происходит на Юго-Востоке Украины,— это карательная операция, но она проводится сегодняшними киевскими властями.. Проблема в том, что после совершения госпереворота вооруженным путем, часть страны не согласилась с таким развитием событий. И вместо того, чтобы вести с ними какой-то диалог, Киев начал применять применять милицию, потом армию, а когда этого не получилось, решить вопрос посредством экономической блокады. Считаю этот путь бесперспективным и вредным для судеб государственности Украины и украинского народа. Надеюсь, нам удастся в ходе диалога, а мы готовы выступать здесь как посредники, выйти на прямой политический диалог и именно этими политическими инструментами урегулировать ситуацию вплоть до восстановления единого политического пространства

Мы исходим из того, что кризис когда-то должен быть решен. Чем быстрее, тем лучше. Должен он решаться политическими средствами, а не с помощью давления, в том числе и экономической блокады. Мы, конечно, будем помогать людям, как мы это делаем сейчас. Уже 10-й гуманитарный конвой отправлен в Донбасс. Мы также будем исходить из международного права. Мы считаем, что люди вправе решать свою судьбу самостоятельно. Мы исходим из того, что будет восстановлено общеполитическое пространство. Какое оно может быть – трудно сейчас сказать. Но к этому должны стремиться обе стороны. Нужно уважать людей, которые живут на Юго-Востоке Украины, нужно восстанавливать экономические связи. Например, известно, что значительная часть электроэнергетики Украины работает на донбасских углях. Так его до сих пор не покупают в Киеве. Нас просили оказать давление на Юго-Восток Украины, на Донбасс, чтобы горняки согласились продавать. Мы это сделали, но до сих пор не покупают. Почему? Закрыли все банки, невозможно расплатиться. И так по каждому вопросу. Но других путей, кроме мирного урегулирования, не существует.

О “минских договоренностях”

Минские договоренности должны исполняться, это очень важная часть. Я был одним из инициаторов встречи в Минске вместе с Петром Алексеевичем Порошенко. Президент Украины, конечно, хочет урегулирования, у меня нет сомнений, что он стремится к этому. Но он там не один. Мы слышим заявления других должностных лиц, что нужно чуть ли не воевать до конца, что это может привести к какому-то общеконтинентальному кризису. Много воинственных заявлений с той стороны. Но Президент Порошенко, думаю, настроен на урегулирование. Но нужны конкретные действия. В сентябре наши представители подписали меморандум в Минске. К нему были приложены протоколы о территориальных разграничениях, но представители Донецка эти протоколы не подписали. Они с самого начала сказали, мы не можем. И когда мы пытались настаивать – нам ответили: “Не можем мы уйти из этих деревень”. Там 3-4 деревни, которые являются спорными. У нас там семьи живут. Мы не хотим, чтобы их поубивали и поизнасиловали. Вот в чем проблема.

Но и украинские официальные лица не отводят свои подразделения из тех пунктов, откуда они должны были уйти. Ну, скажем, из донецкого аэропорта. Они же там сидят. Но знаете, какие последние события? Ополчение позволило им ротировать в аэропорту своих военнослужащих. В баню их там свозило, продукты питания им посылает. Можно улыбнуться на этот счет, но ведь в этом есть и какой-то позитив. Может быть, людям удастся договориться.

Сейчас договорились, что в ближайшее время, сегодня-завтра, должна состояться видеоконференция, а следующий шаг – встреча в Минске. Киевские власти, что важно, тоже должны исполнять эти договоренности. Нужно понять, что если Украина хочет восстановить мир, спокойствие и территориальную целостность, нужно уважать людей, которые проживают в отдельных регионах страны, а уважая – вести с ними честный, открытый политический диалог. Именно политический.

Об обмене военнопленными на Донбассе

Все настаивают на обмене военнопленными. Я считаю, нужно всех обменять на всех, без всяких условий. Но жизнь сложнее. Нужно сверять списки, кто, где и за что был задержан. Мы настаиваем, тем не менее, чтобы люди до Рождества оказались в своих семьях. Вчера была договоренность, чтобы обменять 30 человек. Представители ополчения выехали на место обмена, представитель официальных властей Киева сказал – нет, менять не будем вплоть до следующей встречи в Минске.

Что касается Сирии

Путин дал понять, что в ближайшее время будет принята согласованная с американцами резолюция Совбеза ООН, которая может кому-то не понравиться. Кроме того, он напустил туману на вопрос о временных рамках российского участия в сирийском конфликте. По словам президента, российские бомбежки продлятся до тех пор, пока сирийские власти не решат, «что всё, надо прекратить стрелять и нужно начать договариваться… С этого момента мы не собираемся быть большими сирийцами, чем сами сирийцы. Зачем нам это нужно?». Вопрос только в том, с кем договариваться? С ИГ? Или речь идет о том, что Москва прекратит операцию после достижения компромисса между Асадом и светской оппозицией? Или же – что наиболее вероятно – Путин дал понять, что по светской оппозиции перестанут стрелять после того, как они договорятся с Асадом?

Путин крайне раздражен Турцией

Причем и неблагодарностью Эрдогана (российский президент дал понять, что на переговорах в Анталье Москва великодушно и себе в ущерб пошла навстречу Анкаре в курдском вопросе) и медлительностью Анкары в деле принесения извинений.

Пока турки думают как бы это поприличнее сделать (в частности, пытаются переложить ответственность на главкома ВВС) президент России говорит об отсутствии перспектив налаживания отношений на межгосударственном уровне, о том, что «в турецком руководстве решили лизнуть американцам в одно место». «Они что, думали, что мы оттуда убежим, что ли? Нет, конечно, Россия – не та страна! Мы своё присутствие увеличили, количество боевой авиации увеличено. Там не было российской системы ПВО, теперь «С-400» там стоит, – возмущался Путин. – Если раньше Турция там ещё летала и постоянно нарушала воздушное пространство Сирии, теперь пускай полетают!». Крайне жесткие заявления. После них турки могут либо вконец обидеться и пойти на принцип, либо осознать, что русские шутить не будут, что путинское «помидорами не ограничиться» может иметь самые серьезные последствия для окруженной врагами Турции, и надавить на Эрдогана.

Грузинский вопрос

Одним из важных, но, скорее всего, недооцененных в России заявлений Путина был его намек на возможную отмену виз для грузин. Россия пытается нормализовать отношения с Грузией. Процесс, необходимый не только для грузин (без нормальных отношений с северным соседом Тбилиси сложно будет обеспечить собственную безопасность от восточного и западного соседа, экономическое процветание, устойчивое развитие а также выработать внятную и реалистичную стратегию по реинтеграции потерянных территорий), но и для Кремля. Грузия для росиян – это своего рода переболевшая Майданом страна.

Уставшее от реформ Саакашвили, население отправило его в отставку и привело к власти прагматиков, которые, при сохранении ориентации на ЕС и США, нацелены на нормализацию отношений с Россией. По сути, Кремль может сделать из Грузии образцово-показательный пример, продемонстрировать всем в ЕС и на постсоветском пространстве, что Россия никого не заставляет делать выбор между ней и Западом. Она просто хочет, чтобы ее интересы уважали. И если государство не будет отождествлять прозападную политику с антироссийской (как нынешняя Грузия), то оно может одновременно развивать отношения и с Москвой, и с Брюсселем, получая при этом колоссальные политические и экономические бонусы.

В результате сейчас между Грузией и Россией идут сложные переговоры, и стороны урегулировали почти все вопросы, которые не касались политического статуса Южной Осетии и Абхазии. И визы – один из оставшихся вопросов. Да, МИД был прав, говоря о том, что нельзя было вводить безвизовый режим без дипломатических отношений (то, что Саакашвили его ввел в одностороннем порядке, было дипломатическим нонсенсом). Однако проблема была не в самих визах, а в том, что их было очень, очень непросто получить. Российского посольства в Грузии нет, документы выдаются в секции российских интересов при швейцарском диппредставительстве, поэтому процесс идет крайне медленно, что, безусловно, вызывает никому не нужное дополнительное раздражение в Тбилиси.

«Безвизовый режим определенно окажет влияние на выстраивание более рациональных отношений между нашими странами, – говорит исполнительный директор грузинского НПО «Кавказский дом» Гиорги Канашвили. – Возможно, будет и всплеск экономической активности, ведь без свободного передвижения сложно делать бизнес. Наконец, тут будет играть чисто человеческий фактор – грузины смогут свободно приезжать к своим родственникам, живущим в Россию». А это не просто гуманитарный вопрос – чем больше грузин (особенно молодежи) едет в Россию, тем больше они будут воспринимать образ России не с экранов западных СМИ, а исходя из реалий на местах.

По материалам: Українські Новини, Эксперт-онлайн

Подготовила Елена Друбич