Игорь Райнин: Мы отогнали войну от Харькова, но мир региона дорого стоит

— Игорь Львович, вы сделали карьеру от техника-наладчика газового оборудования до губернатора. Работая техником, уже тогда видели себя руководителем области?

— Естественно, я не ставил цель быть когда-то губернатором. Не было каких-то амбициозных карьерных устремлений. Было желание работать, как у каждого человека, закончившего школу и поступившего в вуз. Я рано начал трудиться, уже в 17 лет. У меня в целом жизнь была самостоятельная, хотя это не было вызвано острой необходимостью, скорее — моим характером. К слову, в моей группе в ХАИ лишь шестеро из 35—40 человек прошли весь курс до конца. Так устроен этот вуз, его можно закончить только через труд, и его закончили лишь те, кто готов был приложить массу усилий.

— С какими сложностями столкнулись после назначения главой ХОГА?

— Передо мной были четкие задачи: снизить градус напряжения, повысить обороноспособность, начать реформы и бороться с коррупцией. В каждой сфере жизнедеятельности региона была достаточно непростая ситуация.

— Какие промежуточные итоги можете подвести за восемь месяцев губернаторства? Есть что записать в свои достижения?

— Я не буду говорить “мои” достижения. Это достижения всего региона и моей команды. Во-первых, Харьков в феврале и сентябре — это две разные ситуации в плане спокойствия. Мы провели без эксцессов все массовые праздники, укрепили обороноспособность, сейчас голыми руками Харьков не взять. Мы имеем высокую степень доверия со стороны иностранных партнеров. В начале сентября в Харькове прошел экономический форум, и послы ведущих стран мира отметили высокий уровень доверия к нам. Нам есть чем гордиться: это и электронное правительство, и офис Харьковской области в Вашингтоне, который будет открыт в сентябре.

— Зачем Харьковской области свой офис в Вашингтоне? Чем он поможет харьковчанам?

— Мы понимаем, что ресурсы Соединенных Штатов велики. Там есть инвесторы, которые готовы не только расширяться на территории США, но и открыть свой бизнес на любой другой территории, в том числе и в Украине. Мы налаживаем связи для того, чтобы в Вашингтоне появились лоббисты, которые будут представлять интересы Харьковской области в различных бизнес-структурах США. Посредством работы офиса в Вашингтоне мы будем разрабатывать новые европейские и азиатские рынки. Также отмечу, что в рамках офиса Харьковской области в Вашингтоне будет организована, в частности работа с гуманитарной помощью, налажены торговые миссии, сотрудничество с американскими компаниями в сфере энергосбережения. Мы рассчитываем и на более плотное сотрудничество харьковских высших учебных заведений с университетам США. Немаловажно, что финансироваться работа офиса будет не за счет бюджета, а за счет личных средств людей, небезразличных к судьбе Украины.

— Сейчас в стране сделан акцент на борьбе с коррупцией. Сколько чиновников Харьковщины было уличено?

— Харьковская область лидирует в Украине по борьбе с коррупцией. Начиная с 3 февраля (с даты назначения губернатором. — Авт.), было открыто 600 уголовных и административных производств. Мы пока боремся с фактами, а не с системой. Я надеюсь, что вскоре заработает Антикоррупционное бюро, и мы вместе сможем менять систему.

— Были среди разоблачений неожиданности? Быть может, попались люди, с которыми вы тесно сотрудничали или даже дружили?

— На госслужбе у меня друзей нет. Все, кто будет воровать, будут наказаны вне зависимости от того, сотрудники ли это ХОГА или люди, которые работают в территориальных органах власти. Я пока не вижу в своей команде людей, в которых я бы сомневался. Но если увижу, буду первым, кто попросит правоохранителей разобраться.

— Какие, на ваш взгляд, главные проблемы региона?

— Война. Нужно понимать, в каких условиях мы живем и работаем. Мы отогнали войну от Харькова, это воспринимается как должное. Но мир в Харьковской области дорого стоит. Моя команда хорошо понимает цену этого мира, и мы готовы идти на любые способы, непопулярные, даже жесткие, которые, может, и будут негативно влиять на рейтинг власти, но они сохранят мир в регионе. Многие политические силы в преддверии выборов занимаются ерундой, играют с огнем. Мы видели, к чему это приводит, 31 августа под Верховной Радой.

Под давлением. Главной проблемой региона является война. Фото: М.Зайцева

— А что удалось сделать для экономики региона?

— Начну с того, что видят люди. У нас нет ажиотажа ни по одной группе продовольственных товаров, и цены на продукты в Харьковской области ниже, чем в целом по стране. Информация о том, что цены на хлеб у нас выше, чем в других регионах, не соответствует действительности — это черный пиар в канун выборов. Второй момент: нам удалось собрать огромный урожай. 4,5 миллиона тонн зерновых — это абсолютный рекорд за все времена существования Харьковской области. Еще один момент — консорциум. Мы открыли кластер агротехники на базе четырех областей Украины. Около 100 миллионов гривен лишь за этот год мы инвестировали в энергоэффективность, в повышение ее уровня.

— Харьковская область не потеряла привлекательности для иностранных партнеров и инвесторов в связи с боевыми действиями на Донбассе?

— На форуме, который прошел в Харькове, мы подписали конкретные договоры, а также дополнения к соглашению о сотрудничестве с американской торговой палатой. Также мы будем сотрудничать с канадской и австралийской торговыми палатами — мировыми лидерами в экономике.

— Какой вы видите Харьковскую область через пять лет?

— Во-первых, это мирная область. Безусловно, мы занимаемся тем, чтобы через пять лет видоизменить саму структуру харьковской экономики. Часть предприятий области начнет стабильно работать. Для этого им необходима модернизация промышленных мощностей и, конечно, рынки сбыта. Мы сейчас активно работаем с органами управления этих предприятий: с Укроборонпромом, Минэкономразвития. Нужно провести полную диверсификацию рынка. Раньше у нас был стратегический партнер — Россия. Разумеется, война несет сложности для харьковской экономики. Во-вторых, это область с реанимированным промышленным комплексом. В-третьих, я бы очень хотел видеть, чтобы Харьковская область была образцом демократических европейских принципов.

— Что вы подразумеваете под этим определением?

— Хорошим тестом будет проведение местных выборов, я бы хотел, чтобы и политики, и люди были ответственными. Самый простой пример — это подкуп избирателей. Человек, который предлагает гречку, уже дает понять, что не будет работать на благо людей, он просто покупает голос. Человек, который свой голос продал, также не может рассчитывать на положительную ситуацию. В понятие демократических принципов я вкладываю и ответственность за свободу слова. Свобода слова — это не говорить, что захочу, а информировать людей об истинных событиях. Я хочу, чтобы средства массовой информации не были дезинформаторами. Иногда на сайтах я читаю, что “танки идут на Харьков”, и мы тратим много усилий вместе с пресс-службой, чтобы объяснить, что танки не идут на Харьков. А ведь кому-то просто захотелось, чтобы на их сайт лишний раз “кликнули”, об эффекте таких “новостей” они не задумываются. Я также вкладываю в это понятие то, что если медицина государством объявлена бесплатной, то государство должно обеспечить такую медицину. Что преподаватели в вузах, которые получают зарплату из госбюджета, должны быть патриотичными и рассказывать первокурсникам на первой лекции про Украину.

— Вы и мэр Харькова Геннадий Кернес представляете противоположные политсилы. Как происходят личные встречи с мэром, можно ли назвать ваши отношения теплыми?

— Мои отношения с Геннадием Кернесом не теплые и не холодные. Они рабочие. Что же касается наших политических взглядов — они различные в силу многих моментов. Город Харьков — это полтора миллиона людей, это половина всего населения региона. Там, где требуется что-то обсудить с Кернесом, мы обсуждаем. Там, где требуется выдать поручение горсовету или мэру, мы выдаем поручение. В ситуации, когда горсовет не признавал Россию агрессором, я обратился с требованием признать. Мне важно, чтобы Харьков был частью области, а не отдельной единицей.

— Недавно ваше имя оказалось в центре скандала. Хакеры якобы взломали вашу личную почту и распространили информацию о том, что Игорь Райнин является сотрудником СБУ с позывным “Авиатор”. Ваши комментарии?

— Смотрите: сначала Райнин был “агентом СБУ”, потом “выяснилось”, что Яценюк воевал в Чечне… Мне, как региональному руководителю, это даже льстит. Если пророссийские силы запускают столько дезинформации обо мне, значит, я им неудобен. Значит, мы здесь что-то делаем. Но неправильно, когда наша пресса начинает обсуждать “вбросы” российских спецслужб. Очевидно, что это делается, чтобы в тех головах, которые не хотят думать, поселить неуверенность, очернить власть. Радует, что это делается так тупо и безграмотно.

— Вы контактируете с бизнесменом Александром Ярославским, который недавно сказал, что хотел бы вернуть себе ФК “Металлист”. Какая-то работа ведется в этом направлении?

— Я бы разделял два понятия. Есть футбольный клуб “Металлист”, который принадлежит конкретному владельцу, это частная собственность. А есть бренд “Металлист”, который очень важен для Харькова и для всей Украины. Здесь вопрос очень тонкий, и я не считаю правильным взять и национализировать это предприятие. Но и не считаю правильной безответственную позицию владельца клуба Сергея Курченко. Мы действительно ищем возможного владельца клуба, но для этого нынешний владелец должен захотеть его продать. Насколько мне известно, у Курченко нет желания ни продавать, ни финансировать клуб. То есть, он занимается прямым вредительством. Наверное, таким образом он хочет насолить харьковчанам и украинцам за то, что его объявили в розыск. Де-юре здесь позиция понятна. Де-факто мы будем обсуждать дальнейшие действия.

На футболе. Глава ХОГА: “Металлист” нельзя национализировать. Фото: М.Зайцева

— Болельщики также опасаются, что базу клуба в Высоком будут использовать не по футбольному назначению…

— База “Металлиста” — тоже частная собственность. Но драматизировать не стоит, мы не позволим подобного сделать. Да, мы не можем рассматривать вопрос клуба в исключительно юридической плоскости, потому что есть еще бренд “Металлиста”. Все, что можно будет сделать в рамках законодательства, будет сделано.

— Правоохранителям поступала информация о готовящемся на вас покушении. Усилили охрану после этого?

— Моя жизнь не изменилась, этого и не могло произойти ввиду моего характера. В те дни мы даже не меняли никаких планов, графиков. Следствие проходит и, насколько мне известно, это дело объединили с уже упомянутыми информационными вбросами против меня. Здание ХОГА охраняют бойцы Нацгвардии, поскольку мы не можем быть безответственными, памятуя о том, что здесь происходило прошлой весной. У меня обычная жизнь. Да, мне положена охрана в связи с расследованием по уголовному производству, но я скажу вам честно: за полтора месяца я воспользовался ею лишь два раза.

— Вы до сих пор не обзавелись собственным автомобилем?

— Пока нет, хотя у меня есть автомобиль, который я могу использовать в собственных целях. У меня нет каких-то предпочтений в авто, но есть мечта, чтобы в Украине появился конкурентоспособный автомобильный завод, который бы выпускал добротные авто хотя бы в среднем ценовом сегменте.

— Так почему бы не наладить производство хороших автомобилей в Харькове?

— В Харькове нет достаточной базы для производства легковых авто. Иное дело — Украина в целом. Я считаю, что в стране есть база для того, чтобы малолитражные автомобили среднего класса были конкурентными как по цене, так и по качеству. Мы видим на дорогах большое количество подобных китайских машин, и я далек от мысли, что Украина не в состоянии выпускать такого плана автомобили. Это был бы серьезный рынок. Кстати, я поднимал в Кабмине вопрос развития машиностроения и предложил начать подготовку серьезной программы по возобновлению машиностроительного комплекса на Восточной Украине. Я предложил конкретный алгоритм действий, премьер-министр полностью поддержал эту инициативу и дал соответствующее поручение Минэкономразвития, с которым мы теперь вместе работаем в этом направлении.

— В каком районе города вы живете? И в каких местах вас могут встретить харьковчане?

— Могу сказать, что меня точно не встретишь в клубах, ресторанах или на каких-то светских мероприятиях. Мы начинаем рабочий день в 7:15—7:30, и я стараюсь, чтобы позже 22:00 люди не оставались на работе. Мы часто посещаем районы области, различные массовые мероприятия, там меня и можно встретить. А живу я на Новых Домах.

— Правда ли, что ваши супруга и сын живут в Европе?

— Нет, это неправда. Многие хотят что-то придумать, нафантазировать, но мои родные не являются объектом публичной и политической жизни. Если бы вы увидели мою семью в политических проектах, тогда, наверное, было бы правильно говорить об этом. Но никогда членов моей семьи вы не увидите в политпартиях, поскольку у нас я занимаюсь политикой. Жена делает многое для армии, но не пиарит эту деятельность. Как, к слову, и члены моей команды, которые также оказывают большую помощь армии, но делают это тихо. Например, у нас в высшем руководстве ХОГА есть человек, который с первого дня военного конфликта сдает кровь, но об этом никто не знает. Потому что это от души.

— Полтора месяца назад вы отметили день рождения. Как провели этот день?

— У меня был отпуск. Но провел я его в Киеве, лоббируя интересы Харьковской области. 6 августа, в мой день рождения, у нас была рабочая встреча с премьер-министром, ряд других встреч с руководством министерств и ведомств, даже с журналистами. Такой режим работы — сейчас необходимость. Чтобы сохранять мир и стабильность в Харьковской области, нужно много работать. Я вернулся в регион с престижной должности в Администрации президента. В Киеве была гораздо более спокойная обстановка, чем в Харькове. Могу сказать, что сейчас — то время, когда не все измеряется деньгами и амбициями.

Киев—Харьков. Вернулся в регион с престижной должности в АП. Фото: М.Зайцева

— Администрация президента оказывает вам содействие в работе? Помогает глава АП Борис Ложкин?

— Безусловно. С Борисом Ложкиным мы находимся в постоянном рабочем контакте. Ведь мы стремимся к тому, чтобы Харьковская область была в авангарде происходящих в стране системных преобразований. Также часто общаемся о ходе внедрения реформ в Украине и Харьковской области. Не секрет, что Борис Ложкин является “драйвером” реформ в Украине. Именно по его инициативе в нашу страну пришел “спецназ реформ” — Эка Згуладзе, Давид Сакварелидзе, Наталья Яресько, Айварас Абромавичюс…

— У многих чиновников есть странички в соцсетях, но не у вас. Почему?

— Это не связано с какой-то принципиальной позицией. Мы достаточно активно общаемся с прессой, чтобы информировать людей и понимать, какие проблемы испытывают люди. Я присутствую в СМИ намного чаще, чем другие главы обладминистраций. Мало того, анализ показал, что мое присутствие в СМИ — большее, чем у всех глав ОГА вместе взятых без учета губернатора Одесской области Михаила Саакашвили. Поэтому говорить о том, что есть какой-то дефицит информации, не приходится. Что касается соцсетей — как вы считаете, для чего они созданы?

— В первую очередь, для общения.

— Совершенно верно. А у нас, кроме этого, там маты, сплетни, откровенная ложь и многое другое. Для общения с людьми или СМИ у меня есть пресс-служба. Общение в “Фейсбуке” требует времени либо поручительства кому-то вести свою страничку. Я не считаю правильным поручать кому-то, а времени у меня на это пока нет. Но в будущем я все же планирую завести аккаунт в соцсети.

Источник: Сегодня

Подготовила Елена Друбич