Святослав Пискун: Мы бьём по хвостам. Судим не тех, кто ворует, а тех, кто попался

Высшие чиновники говорят, что первоочередной задачей считают борьбу с коррупцией. Комментируя эти заявления, экс-генпрокурор Святослав Пискун не может сдержать сарказма, а иногда откровенно раздражается, постукивая ладонью о стол. Говорит, что, как и десять лет назад, дальше слов дело пока не идёт: власть демонстрирует формальный и популистский подход. Как следствие, из правоохранительных органов увольняются не только коррупционеры, но и честные профи. При этом чиновники не заинтересованы в развале коррупционной системы. Они, по словам Пискуна, хотят переключить её на себя.

В Украине объявлена не первая война с коррупцией. Нечто подобное было и десять лет назад, после Оранжевой революции. Как действовали тогда?

— Первое совещание с силовиками, которое провёл Виктор Ющенко в 2005 году, касалось борьбы с коррупционным кланом Кучмы. Президент требовал привлечь к ответственности всех коррупционеров, связанных с этим кланом. Незаконная приватизация, схемы тендерных закупок, разворовывание бюджета, разворовывание дорог — помните “дело Кирпы”? Был составлен национальный план по борьбе с коррупцией. Генеральный прокурор был координатором этого движения.

Какие ещё силовые структуры в него входили?

— Все. Мало того, под это специально затачивалась Налоговая служба, Финмониторинг. Сейчас такого плана всё ещё нет. В первые четыре месяца мы возбудили около тысячи уголовных дел. Один блок касался фальсификации выборов, чтобы такого, как в 2004 году, больше не повторилось. Второй блок — борьба с коррупцией. Власти хватило на это воли до мая 2005 года. В мае всё начало затухать.

Цель — Янукович

В кого целились изначально?

— Прежде всего в команду Виктора Януковича, которая участвовала в незаконной приватизации, отмывании денег, уклонении от уплаты налогов, возврате НДС, разворовывании бюджетных средств. Много людей из Кабинета министров Януковича попало под подозрение.

“Сегодня действует система, когда следователю выгоднее не работать на государство”

Почему же не получилось?

— В октябре того же 2005 года Ющенко уволил меня и назначил человека Януковича.

И ни одного дела из этой тысячи не довели до конца?

— Все дела были закрыты, все подозрения сняты. Спасибо Виктору Андреевичу. Моё увольнение в 2005 году — это договорняк с донецкими.

Чем конкретно вы занимались? Приведите примеры.

— Например, Никопольский ферросплавный завод. Началась война, в которой с одной стороны принимал участие Виктор Пинчук, Инна Богословская, с другой стороны — какая-то другая группа. Мы пытались как-то повлиять на эту ситуацию путём возбуждения уголовных дел. Стали разбираться, как же этот завод за копейки передали олигархическим группам. И что? Они вывели людей на улицу, устроили митинг, Ющенко испугался и говорит: пусть будет, как было.

Тысячи гектаров земли были незаконно переданы разным людям. Я помню, мы арестовали голову Козинской сельской рады, и все начали бегать, переживать, что она расскажет. Мне начали звонить все: от президента до судей. Я не соглашался отпускать, хотел, чтобы рассказала, кому, где и за сколько отдавала государственные земли, но суд её выпустил под давлением Администрации президента. Она ничего не успела рассказать.

А вам тогда предлагали взятки?

— Каждому генеральному прокурору предлагают взятки в том или другом виде. Это не обязательно деньги: часть бизнеса, акции какие-то. Я видел, как по кабинетам Администрации президента Ющенко ходили донецкие ребята, в отношении которых мы возбуждали уголовные производства и которые ранее скрывались от следствия, и ходили, видимо, не с пустыми руками. Я понял, что моя должность временная, мне осталось пару месяцев.

Святослав Пискун о том, что нужно сделать, чтобы судьи не боялись мести влиятельных коррупционеров

Всю систему менять надо

Подход к борьбе с коррупцией, который демонстрирует нынешняя власть, верный?

— Пока не вижу системного и комплексного подхода к решению этого вопроса. Должна быть чёткая система. Административными преступлениями занимаются органы внутренних дел, органы таможни, налоговые органы. Уголовными преступлениями — милиция, налоговая, прокуратура, суды. Они все выявляют эти преступления. Где будет реализоваться расследование этих дел?

Предложили нормальный вариант — следственный комитет. Вы сегодня что-то слышали о национальном бюро расследований? Есть какой-нибудь закон? Разговор какой-то идёт, а ведь 25 апреля вступает в силу закон о прокуратуре, сокращающий её полномочия. А кто будет расследовать уголовные дела в полном объёме? Милиция не имеет права расследовать дела в отношении должностных лиц первой-второй-третьей категории. Прокуратура теперь тоже не имеет права. Какой же орган будет этим заниматься? Он не создан!

Мир пошёл по пути создания следственных комитетов, например, ФБР в США. Это работает просто и понятно. Все материалы раскрытого преступления передаются в следственный комитет. Он начинает и заканчивает следствие под надзором генеральной прокуратуры.

За процессом присматривает и милиция, которой важно, чтобы никто не закрыл дела, которые они передали, потому что это говорит о браке их работы. А каждое ведомство, передавшее материалы в следственный орган, защищает и отстаивает перед прокурором свои позиции. В том числе и адвокаты обвиняемого. Таким образом, мы в идеале получаем строгую систему раскрытия и расследования преступлений на основе состязательного процесса и направления дела в суд.

Сейчас прокурор потерял право вносить протест на незаконное решение суда. Это большая глупость, потому что у нас тысячи незаконных решений судов, которыми возмущены граждане, и закон выписан так, что никто не может на них отреагировать. Мы сегодня много говорим о коррупции в судах. Правильно, потому что эффективный прокурорский надзор снят.

Святослав Пискун о единственно возможном способе победить коррупцию

Как вы можете охарактеризовать шаги, которые предпринимает власть в борьбе с коррупцией?

— В принципе, очевидно, что власть нацелена на борьбу с коррупцией, но способы и методы этой борьбы напоминают имитацию. Реального механизма борьбы с коррупцией так и не создано.

А что надо сделать?

— В парламент нужно подавать свод законов по системному изменению всех законов, касающихся борьбы с коррупцией. Его должны принять пакетом, и сразу всё заработает. Не нужно отдельно рассматривать законопроекты о суде, прокуратуре, милиции, полиции, налоговой. Пакет должен всё увязать. Почему они отдельно всё делают? Чтобы морочить головы, затягивать процесс и показывать нужность этой власти и парламента.

Вот, например, специалист из Грузии говорит, что уволит всю ГАИ, наберёт новых людей, воспитает и через три месяца у нас будет новая служба. Но где же она возьмёт новых людей? Вокруг же все наши, украинцы. А те, кто сегодня работает, они тоже не все преступники. Они опытные, мы их учили, давали им зарплату, квартиры, они своё жильё никому не отдадут, а где мы другое возьмём? У нас же не все гаишники взяточники, а увольняют всех.

Голова и хвост

Следователям, которые ведут особо важные дела, связанные с коррупцией, повысят зарплату. Она составит около 30 тысяч гривен. Вы считаете эту сумму адекватной?

— Это очень правильное решение. На эту зарплату уже можно прокормить семью. Конечно, на всё не хватит, и следователь будет возить картошку и сало из села, но он уже не будет заглядывать в карман обвиняемого, станет дорожить этой работой.

Но коррупционеры — состоятельные люди, они всегда могут предложить гораздо больше.

— Они последнюю рубашку с себя снимут и предложат, лишь бы не сесть. 30 тысяч — это примерно в два раза больше, чем получают следователи по особо важным делам, включая разные надбавки и премии. Но дело в другом. Сегодня действует система, когда следователю выгоднее не работать на государство: он получит больше, используя свою голову, связи, знания — на мошенничестве, решая вопросы.

Система правоохранительных органов тоже нуждается в чистке. Как её проводить?

— Нужны специальные аттестационные комиссии. Увольнять надо не по глазам, а по делам. Например, начальник следственного отдела прокуратуры Закарпатской области отработал 27 лет, шикарный специалист. Его уволили, потому что он работал на этой должности во время Януковича. Что он такого Януковичу сделал в Закарпатье? Это не попахивает 37-м годом? У нас нарушен принцип презумпции невиновности — то, на чём зиждется право в Европе и Америке.

Нужно создавать механизм, при котором закон работал бы эффективно. Если создавать антикоррупционное бюро, нужно также обязательно создать управление при Генеральной прокуратуре по надзору за ним, где было бы ограничено количество людей, допущенных к информации.

Обязательно нужно создавать специализированные суды. Чтобы судьи, которые привлекают к ответственности коррупционеров, были засекречены, а судебный процесс был выстроен таким образом, чтобы обвиняемый не знал, кто его судит. В XXI веке техническое обеспечение позволяет сделать так, что обвиняемый не будет видеть своих судей, они смогут судить его через мониторы, и он не будет знать, кому мстить. А в случае вынесения засекреченным судьёй незаконного решения, есть вышестоящий суд. Тогда можете спокойно спать — коррупции в стране не будет.

Коррупция в сельсовете меня, например, не интересует, этим пусть участковые занимаются. Меня интересует коррупция только в манипуляциях с бюджетом, в государственных предприятиях и в банковской системе. Мы бьём по хвостам. Судим не тех, кто ворует, а тех, кто попался. А зачем создавать условия для воровства? Нужно сделать так, чтобы не смогли воровать… Если отрубить сгнившую голову, хвост дёргаться не будет.

Источник: Фокус

Подготовила Елена Друбич