Закавказье. Не дать вспыхнуть Карабаху

Российско-турецкое обострение после уничтожения 24 ноября 2015 г. турецким истребителем F-16 российского фронтового бомбардировщика Су-24, осуществляющего боевые задачи на северных границах Сирии, серьезно сказалось на динамике ближневосточного кризиса. Напряженность между Россией и Турцией может иметь далеко идущие последствия и для кавказского региона, где формируется новый политический контекст, с учетом сложных и комплексных взаимоотношений Армении и Азербайджана с Анкарой и Москвой.*

Ситуация усугубляется перманентной эскалацией ситуации на линии фронта в Нагорном Карабахе. С начала декабря 2015 г. впервые с момента заключения перемирия в мае 1994 г. азербайджанской стороной были применены танки, а до этого – гаубицы, минометы и реактивные системы залпового огня. По мере обострения отношений между Москвой и Анкарой карабахское измерение российско-турецкого кризиса приобретает новое значение.

Армения в контексте российско-турецкого кризиса

Отношения Армении и Турции достаточно напряженные. Они отягощены многими историческими проблемами, в первую очередь – геноцидом армян в Османской империи в годы Первой мировой войны, столетие которого отмечалось в 2015 г. Между странами отсутствуют дипломатические отношения, Турция открыто поддерживает Азербайджан в карабахском конфликте и 1990-х гг. осуществляет транспортно-коммуникационную блокаду Армении.

Кавказский регион еще до инцидента с бомбардировщиком Су-24 оказался в орбите российско-турецкого противостояния, обостренного разностью подходов Анкары и Москвы к процессам в Сирии и соседнем Ираке. Особенно это касается Армении – в региональном масштабе единственной страны, прилегающей к Ближнему Востоку и являющейся стратегическим союзником России и членом ОДКБ, которая согласно двусторонним и многосторонним обязательствам обязуется содействовать в случае внешней агрессии. На территории Армении дислоцирована ближайшая к зоне сирийского кризиса российская 102-ая военная база, включающая в себя также и авиационный компонент в виде наличия эскадрильи российских истребителей МиГ-29 на армянском аэродроме Эребуни.

В военном смысле сирийская кампания и напряженность в отношениях между Москвой и Анкарой уже непосредственно затронули Армению. В самом начале октября 2015 г. залеты на турецкую территорию российских истребителей в ходе боевых вылетов на севере Сирии вызвали весьма нервную реакцию Анкары. В результате, она отреагировала «случайными» нарушениями 6 и 7 октября 2015 г. турецкими военными вертолетами границ Армении, которые охраняют российские пограничники. По информации местных источников, в ответ были подняты в воздух российские истребители МиГ-29 с базы в Эребуни. Однако залеты турецких вертолетов были достаточно непродолжительными, и они успели беспрепятственно покинуть воздушное пространство Армении.

Привлекшее активное внимание мировых СМИ усиление в декабре 2015 г. российской военной базы в Армении ударными и транспортными вертолетами Ми-24П и Ми-8МТ (как начавшийся процесс замены российских МиГ-29 на авиабазе в Эребуни аналогичными самолетами более современных модификаций) означали лишь реализацию договоренностей, достигнутых задолго до российско-турецкого кризиса. Аналогичным образом, подписанное в конце декабря соглашение о создании Объединенной системы ПВО России и Армении также фактически лишь знаменовало юридическое завершение процесса, длившегося более десятилетия.

В то же время надо отметить, что на фоне вспышки кризиса с Турцией военно-техническое сотрудничество между Арменией и Россией (получившее новые стимулы после достигнутого летом 2015 г. соглашения о предоставлении Армении льготного кредита в 200 млн долларов на поставки современных российский вооружений) активизировалось. В начале февраля 2016 г. российская сторона приоткрыла некоторые детали данного кредита, опубликовав список поставляемых Армении вооружений. Он включает крупнокалиберные реактивные системы залпового огня (РСЗО) 9К58 «Смерч», тяжелые огнеметные системы ТОС-1А «Солнцепек», противотанковые ракеты «Конкурс-М», переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК) «Игла-С», системы РЭБ и другое вооружение непосредственно с российских заводов-производителей. Существенная часть этих вооружений уже поставлена армянской стороне, а весь контракт будет реализован к 2017 г.

На фоне резкой эскалации напряженности с Анкарой у многих комментаторов возникало хотя и естественное, но поверхностное искушение интерпретировать вышеуказанные факты как направленное против Турции ускоренное усиление российского военного присутствия в Армении. Однако в реальности эти военно-политические меры были запланированы к реализации намного раньше.

Надо учесть, что хотя Армения и оказалась фактически единственной страной ОДКБ, публично поддержавшей позицию Россию против Турции, Ереван абсолютно не заинтересован в дальнейшей эскалации противостояния между Москвой и Анкарой. В первую очередь с учетом того простого и очевидного обстоятельства, что подобное открытое противостояние способно превратить границы Армении – единственное место, где российские и турецкие пограничники официально дислоцированы друг против друга.

В карабахском вопросе официальная позиция Армении также неизменна: Ереван поддерживает усилия сопредседателей Минской группы ОБСЕ (России, США и Франции) по мирному урегулированию конфликта на основе взаимных компромиссов, предусматривающих определение окончательного статуса Нагорного Карабаха посредством юридически обязывающего волеизъявления его населения.

Азербайджан и Карабах: эскалация возможна?

Очевидно, что не меньшие проблемы в региональном измерении российско-турецкий кризис создал и для Азербайджана. Исторически Турция и Азербайджан в этно-культурном и языковом смысле являются наиболее близкими тюркскими государствами. Не случайно, что премьер-министр Ахмет Давутоглу и министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу свои первые официальные визиты после формирования нового турецкого правительства осуществили именно в Азербайджан, в самом начале декабря 2015 г. Традиционно, как и все предыдущие десятилетия, турецкие официальные лица сделали заявления в поддержку позиции Баку в карабахском конфликте. По словам Давутоглу, Турция «всегда будет рядом с Азербайджаном в вопросе Нагорного Карабаха».

Именно это обстоятельство дало повод многим наблюдателям интерпретировать последующее резкое обострение ситуации в Нагорном Карабахе (включая беспрецедентную декабрьскую эскалацию на линии противостоянии азербайджанской армии и воинских подразделений непризнанной Нагорно-Карабахской Республики) как результат прямого влияния Анкары на Баку. В частности, высказывалось мнение, что таким образом Турция стремилась открыть, наряду с почти открытым противостоянием на ближневосточном направлении, «второй фронт» против России.

Однако несмотря на нескрываемые протурецкие симпатии в Азербайджане, вряд ли он захочет открыто поддержать Турцию в ее противостоянии с соседней Россией, обладающей, по оценкам ряда местных исследователей, многими и весьма чувствительными рычагами политического и экономического влияния на Баку. К примеру, за последние годы Россия поставила Азербайджану самые современные вооружения на миллиарды долларов. В России имеется крупная и влиятельная азербайджанская диаспора, обе страны осуществляют активное сотрудничество в экономической и, особенно, – в энергетической сферах.

Упоминавшиеся выше меры, которыми, впрочем, весь спектр армяно-российского военно-технического сотрудничества не ограничивается (он включает поставки иных современных вооружений в рамках других контрактов), стабилизируют военно-технический баланс сторон в зоне карабахского конфликта. Следует надеяться, что на этом фоне в Баку осознают все риски «разморозки» карабахского конфликта в столь взрывоопасное время.

Да, российско-турецкое обострение действительно усложняет региональную ситуацию вокруг карабахского конфликта, создавая дополнительные риски и сужая рамки возможного политического маневра для Баку. Особенно на фоне актуализации внутренних факторов, вынуждающих азербайджанское руководство к более рискованным действиям на линии фронта. Однако вряд ли нынешний контекст российско-турецкого кризиса в ближайшем будущем станет акселератором, способствующим возобновлению широкомасштабных боевых действий в Нагорном Карабахе.

***

Вопреки пессимистическим прогнозам о неизбежности скорой «разморозки» карабахского конфликта под влиянием российско-турецкого кризиса, этого так и не произошло. Есть основания предполагать, что не произойдет и в ближайшем будущем. Несмотря на катастрофически ухудшающуюся ситуацию на всем Ближнем Востоке и прилегающих регионах, сохраняются основные военно-политические факторы, поддерживающие относительное перемирие. Наряду с этим вряд ли полномасштабное возобновление боевых действий в Нагорном Карабахе исходит из интересов самих авторов российско-турецкого кризиса.

Так, Турция, несмотря на сохраняющуюся эйфорию турецкого общества от действий Р. Эрдогана, после инцидента с российским самолетом и последующих российских санкций и контрдействий скорее стремится минимизировать ущерб от дальнейшего противостояния с Россией. Для Анкары предпочтительнее, чтобы последующая эскалация российско-турецкого противостояния происходила преимущественно на ее южных границах. Они воспринимаются Турцией как собственное «ближнее зарубежье», и географически и стратегически более важны и удобны при реализации национальных интересов Турции. Ведь в отличие от Сирии и Ирака, в кавказском регионе у России более благоприятные стартовые военно-стратегические условия и большая мотивация для реагирования.

Источник: Expert Online

Подготовила Елена Друбич