Войну встретил на Салтовке, а сейчас помогает волонтерам в Днепре: история переселенца (видео)

Наши коллеги из редакции сайта “Днепр Оперативный” делают цикл репортажей о судьбах переселенцев, чью жизнь изменила война. Первым героем стал Вадим Тимошенко из Харькова, сообщают “Харьковские известия”.

26-летний Вадим Тимошенко родился и вырос в Харькове, войну встретил на Салтовке. Молодой человек пережил попадание ракеты в свой дом, четверо суток в подвале с минимумом еды и совсем без сна, и жуткую поездку на вокзал по разрушенному городу. И несмотря на это, он сохранил жизнерадостный, позитивный настрой.

– Что вы делали, когда услышали первые взрывы?
– Я жил в Харькове на Салтовке, это не далеко границы с Россией в направлении Белгорода. Там это (взрывы) было очень отчетливо слышно. Но, поскольку человек не может сразу идентифицировать что за звуки, первым делом, когда я проснулся, я подумал, что просто на улице какой-то сосед балуется петардами, что-нибудь такое. Ты первоначально всегда стараешься думать о том, что происходит что-то естественное. Что-то глупое, но естественное. Но в то же утро я, когда проснулся, думаю, надо пройтись в направлении кухни, попить воды, понять вообще, что происходит. И первое, что я увидел, это родителей, которые стоят уже одетые и уже собирают какие-то сумки. И я сразу понял, что происходит.

Мы просто перебрались в коридор, взяли какие-то вещи. Естественно, охватила страх, паника и полное непонимание происходящего. Мы хотели просто прийти в себя, отдышаться и понять, какие могут варианты развития событий, что нам вообще делать…

– Какая была обстановка в городе в первые дни войны?
– В Харькове во многих районах города сирена в принципе не дотягивала и не работала. Там отбой воздушной тревоги — это настолько редкое явление, что чаще всего она длится весь день. Условно, на следующие дни, когда началась авиация, грады, истребители и прочее, прочее… Даже комендантский час начинается в три часа дня. Сейчас уже получше, но все же. Это я к чему – это все очень плотно происходит, и нет такого зазора, чтобы было безопасно выйти, и ты был уверен, что ты точно дойдешь до магазина.

– Когда вы поняли, что из города нужно бежать?
– Ни одна из попыток прорыва не осуществлялась, потому что они (российские военные) поняли, что все рассказы о том, что в Харькове встретят с цветами – это выдумка. Соответственно, после этого начались обстрелы уже жилых районов, инфраструктуры города… Ни о каких военных объектах речи и не шло. Мы постепенно начали наблюдать все эти картины… Фотографии, мои знакомые писали.. И мы… У нас было предчувствие что наш дом это не коснется, скорее всего, по тому что мы жили в пятиэтажном доме, со всех сторон окруженный высотными зданиями. И у нас было какое-то такое чувство что, вероятнее всего в наш дом не прилетит, но произошло все совсем не так. Потом, третьего числа, производились обстрелы градами и в наш дом, в наш подъезд и в еще один подъезд прилетело два снаряда. Повезло, что жители квартиры, куда прилетел снаряд, буквально за две минуты до этого решили спуститься в подвал. Никто не пострадал. Все целы, все хорошо. Мы на тот момент с моими родителями находились в коридоре. И решили, что нужно теперь точно перемещаться в подвал. Потому что эта уверенность в том, что в наш дом не прилетит, из-за того, что он, со всех сторон окружен многоэтажными домами, она рассеялась. Мы поняли, что это совсем не так.

– Что случилось после того, как в ваш дом попала ракета?
– В тот же день в той квартире, куда прилетел снаряд, чуточку позже начался пожар. А, надо сказать, что после прилетов моментально пропало электричество и мобильная сеть, поскольку еще один снаряд прилетел в подстанцию неподалёку от дома. И, когда начался пожар, у нас не было, банально, опции вызвать пожарных. И ни у кого вообще не ловила сеть, поскольку еще один снаряд прилетел в подстанцию неподалеку от дома. Очевидно, что по началу это большая паника, полное непонимание что делать… Последующие дни пребывания в Харькове, это четыре дня после прилета, что мы находились в подвале, мы поняли, что надо возвращать в жизнь все то, что было в нашей жизни до этого. Мы проводили эти четыре дня с нашими соседями по дому в подвале.

– То есть, вы все четыре дня безвылазно, фактически, сидели в подвале?
– Были редкие вылазки… Наши соседи в интервалы, когда было более-менее спокойно, выезжали, чтобы закупить продукты для всех остальных. Дни, что мы находились в подвале, мы старались просто поговорить, просто о каких-то сторонних вещах, поиграть в карты, повспоминать какие-то истории, потому что, очевидно, мы прожили n-ное количество лет в одном доме, у нас есть совместные воспоминания, мы начали дозировано читать информацию… Не делать это в режиме 24/7, а стараться это как-то разбить… Потом пришло понимание, что надо уезжать. Мы пытались понять, как мы можем это сделать.

В итоге, Вадим и его родные решили попытаться уехать на эвакуационном поезде. До вокзала они добирались на такси. И это была первая «вылазка» за пределы двора за все время горячей фазы российско-украинской войны.

– Как выглядел город?
– По пути я видел массу расстрелянных, взорванных, разбитых машин, разбитых зданий. Тяжело это, конечно, описать… Надо сказать, что на тот момент это не было еще, прям, руинами-руинами… Но, тем не менее, очень больно, это прям сердце разбивает, когда ты видишь знакомые улицы, по которым ты ходил с друзьями, пил кофе, прогуливался, виделся со знакомыми, сидел, условно, где-нибудь неподалеку от площади и пил кофе. А здесь ты проезжаешь, видишь машину всмятку, выбитые стекла, разрушенные здания…

– Как вы оказались в Днепре?
– Когда мы прибыли на вокзал, как я и говорил ранее, у нас не было конкретной точки, куда мы едем. Мы просто понимали, что Полтава, Днепр и Винница – это неплохие варианты. И один из моих знакомых уже обратился к ребятам из проекта КУСТ (Культурная столица, г.Днепр) и оставил мне их контакты, порекомендовал обратиться, если я поеду в Днепр. И так вышло, что первый поезд, который приехал и на который у нас была опция попасть, был как раз на Днепр. И очень яркое воспоминание, как над поездами пролетает истребитель. Где-то отдаленно мы услышали взрыв. Дождались, когда будет опция погрузиться в поезд, и отправились в Днепр.

На момент записи интервью Вадим находился в шелтере «КУСТ». Он относительно весел, бодр и приветлив. Парень уверен – его ситуация еще далеко не самая плохая. Он активно помогает как волонтерам, так и прибывающим беженцам. На будущее смотрит исключительно с оптимизмом. В нашей победе нисколько не сомневается!