Суперсерия ХХ столетия

Для молодых читателей напомним, что в те годы гегемоном в мировом хоккее была сборная СССР. Советские любители-профессионалы не без усилий, но регулярно завоевывали «золото» Олимпиад, мировых и европейских первенств. Их победами гордилась вся страна. Даже далекие от спорта бабушки знали наизусть фамилии Старшинова, Рагулина, Фирсова, позже — Якушева, Коноваленко, Васильева, Лутченко, Кузькина, Михайлова, Мальцева, Харламова, Третьяка и других выдающихся хоккеистов.

А Канаду на всех международных турнирах представляли действительно любители — студенты или экс-профессионалы. Руководство Национальной хоккейной лиги считало ниже своего достоинства скрестить клюшки с русскими, шведами или чехословаками. И только после того, как канадцы-любители были многократно биты на мировых первенствах, за океаном взыграло чувство патриотизма и была достигнута договоренность о серии матчей. Сборную Канады составили из звезд НХЛ первой величины. О том, как канадцы играют, обводят, бросают, дерутся на площадке, рассказывалось только в сказочных эпитетах. Сборная СССР на тот момент была олимпийским чемпионом Саппоро (февраль-72), 8-кратным подряд (!) чемпионом мира (1964‑1971) и серебряным призером последнего первенства в Праге (апрель-72).

Больше всех желал сразиться с родоначальниками хоккея наш великий тренер Анатолий Тарасов. В НХЛ относились к шоу больше с коммерческой стороны. В высоких правительственных кабинетах Москвы и Оттавы заботились о демонстрации преимуществ советской или капиталистической систем, пусть даже на хоккейной площадке. Говорят, что окончательное «добро» на серию с нашей стороны дали в Политбюро ЦК КПСС, когда чуть ли не тот же Тарасов пообещал, что наши добьются победы хотя бы в нескольких матчах.

Другими словами, ажиотаж вокруг предстоящей серии был такой, что зашкаливал здравый смысл. Обе команды собрали под свои знамена всех самых лучших. Но нет, не всех. В составе канадцев не было легендарного Бобби Хала, автора всех рекордов НХЛ. Он перешел играть во вновь созданную Всемирную хоккейную лигу. За такое «предательство» его не взяли в команду НХЛ даже после личной просьбы премьер‑министра Канады. У нас в составе не нашлось места гениальному Анатолию Фирсову. А ведь ему, лучшему на тот момент бомбардиру сборной, канадские скауты за переход в НХЛ обещали зарплату на уровне президента США. Говорят, после Олимпиады-72 лучший нападающий ЧМ-71 якобы не нашел общего языка с новым руководством сборной, и ему не простили такой демарш.

Но это все — в сторону! Наступало 2 сентября 1972 года, и мир затаил дыхание в ожидании события, которое потом назовут таким же знаковым в ХХ веке, как полет Гагарина или высадка американцев на Луну.

Из-за разницы во времени (но так ли?) матч в СССР показывали в записи на следующий день. Но «голоса» уже успели передать, что «советы» обыграли канадцев в первом матче в Монреале со счетом 7:3. Признаться, не верилось. Конечно, хотелось победы, но чтобы с таким счетом? Это как если бы нынешняя сборная Украины по футболу пробилась в финал Евро-2012. Конечно, хочется. Однако здраво оценивая возможности команды Блохина…Но мы сегодня не о будущем, а о 40-летнем прошлом.

О всех спортивных и околоспортивных перипетиях серии, о всех тактико-технических приемах и действиях, проделанных игроками на площадке (и вне ее), писано-переписано. Записи всех восьми матчей продавались на кассетах, выложены в Интернете — любой желающий может насладиться каждой секундой грандиозного противостояния хоккейных школ и идеологий. Но сегодня мы не об этом. Хочется сказать вот о чем. Для многих, в том числе и для автора этих строк, вся серия уместилась, сконцентрировалась в двух матчах — в первом, выигранном в монреальском «Форуме», и в последнем, проигранном в московских «Лужниках». Причем не на уровне технического отчета, статистических показателей, хотя без этого не обойтись, а на yровне глубинного восприятия всего происходящего в целом. Потому что такое было время, такой был хоккей.

В НХЛ считалось и считается, что самый хоккейный возраст — это 25–27 лет для полевых игроков и 30– 32 – для голкипера. В той нашей команде многие хоккеисты были моложе, а Владиславу Третьяку было чуть за 20 – детский возраст для голкипера по канадским меркам. Фил Эспозито внес шайбу в его ворота уже на 30-й секунде после вбрасывания, сделанного, кстати, премьер‑министром Канады. Еще через шесть минут отличился другой будущий герой серии — Пол Хендерсон. Канада ликовала. Казалось, сбываются самые жуткие их прогнозы о том, что профессионалы «отгрузят» русским по десять шайб в каждом периоде. Но именно эти быстро пропущенные шайбы сняли напряжение у наших. Проигрывать было уже не страшно, нужно было просто играть в свой хоккей. И через пять минут отличилось «спартаковское» звено, и Евгений Зимин вошел в анналы советского хоккея как автор первого гола в ворота профессионалов. К концу периода бригада «армейцев» сравняла счет, причем Владимир Петров сделал это в меньшинстве. Ну а второй период стал моментом истины. Два гола Валерия Харламова сделали его знаменитым на все времена, претендентом на миллионный контракт в НХЛ и, конечно же, мишенью для Бобби Кларка, профессионального любителя грязной игры.

Но игра была сделана. Доселе великие и непобедимые профессионалы перестали существовать. Они оказались обычными, прекрасно технически оснащенными и умелыми хоккеистами, но уже не всегда успевающими за перемещениями наших форвардов, больше не пробивающими защиту и Третьяка и от этого взбешенными и откровенно бросающимися в рукопашную.

В третьем периоде наши «привезли» канадцам еще три шайбы. Профессионалы огрызнулись одной — 7:3…

После этого серию можно было заканчивать, потому что это был лучший матч в Канаде. Потом была их победа, ничья и снова наша победа.

С таким положительным балансом в нашу пользу команды перебрались в Москву.

Первый из четырех матчей в «Лужниках» сборная СССР выиграла и, наверное, окончательно расслабилась, уверовав, что доведет дело до победы в серии в оставшихся трех играх. Но профессионалы были иного мнения. На кону был престиж родоначальников хоккея. И они, все-таки очень умелые ребята, на лету ловили все то новое, что подмечали в игре советских хоккеистов. К культуре броска по воротам они добавили культуру нашего паса, прониклись философией коллективной игры, не исключающей высочайшее индивидуальное мастерство. А биться до последней секунды они были приучены в матчах плей-офф Кубка Стэнли.

Как и полагается в триллере, все решилось в заключительном матче. Нашим достаточно было ничейного результата, чтобы победить в серии. Первый период — 2:2. Второй СССР выигрывает 3:1 и, казалось, все: всю команду можно представлять к высоким правительственным наградам, что практиковалось после Олимпиад или выигранных чемпионатов мира. Но к 53-й минуте ценой неимоверных усилий канадцы сравняли счет — 5:5. Однако это все еще означало нашу победу в серии.

И вот настал сладостный миг для всей Канады. Позднее этот знаковый для канадского хоккея момент взятия ворот будет даже запечатлен на макете, хранящемся в Музее хоккейной славы в Торонто — кто где находился в тот миг на площадке. За 34 (!) секунды до конца матча вездесущий Пол Хендерсон после броска Фила Эспозито пробил-таки Третьяка — 5:6…

Таким образом, Суперсерия-72 СССР — Канада завершилась четырьмя победами профессионалов, ничьей и тремя победами советских хоккеистов. При разнице шайб 32‑31 в пользу СССР.

В тот момент не было ни горя, ни разочарования. Было осознание присутствия при сотворении истории. И не только хоккея. Канадцы оказались уникальны своей игрой, наши оказались не хуже. Кто сильнее, так и осталось невыясненным до сих пор. В какие-то годы уроки, вынесенные из той серии, пошли впрок канадцам, в иные — нашим. Например, следующий (1973 год) чемпионат мира по хоккею в Москве команда СССР выиграла с ошеломляющим превосходством над соперниками. Наши победили во всех десяти матчах, забросив 100 шайб. Это достижение, как и рекорд Владимира Петрова, 18 раз поразившего ворота, наверное, останется непревзойденным.

Да и следующая серия с канадцами уже из ВХЛ, в составе которых играл сам Бобби Халл, была уверенно выиграна сборной СССР: 4 победы, 3 ничьи и только одна победа канадцев.

Затем были другие турниры, профессионалам разрешили играть на Олимпиадах и чемпионатах мира. Но навсегда эталоном хоккейной эстетики останутся те, 40-летней давности матчи. Не поверите, но тогда многие мальчишки не только брали в руки клюшки и стремились на лед, но и подписывали фигурки настольной игры фамилиями великих хоккеистов и спорили, кому играть Эспозито, Якушевым, Харламовым или Мальцевым…

Московский матч звезд-ветеранов закончился со счетом 7: 5 в пользу команды России. В ее составе играли три участника Суперсерии-72: Владимир Лутченко (1949 г. р.), Александр Якушев (1947) и Владислав Третьяк (1952), решивший сыграть не в воротах, а в защите. Фил Эспозито, которому 20 февраля исполнилось 70, на лед не выходил, ограничился воспоминаниями и комментариями. У россиян три шайбы на счету Павла Буре, родившегося, кстати, за год до исторической серии. По шайбе забросили Андрей Коваленко, Александр Харламов (сын Валерия Харламова), Валерий Каменский и «защитник отечественного хоккея» Вячеслав Фетисов.

Был на площадке и представитель Украины — Дмитрий Христич. Правда, отличиться самому известному украинскому хоккеисту в составе сборной мира не удалось.

И вот о чем хотелось сказать в заключение. По разному сложилась судьба каждого из участников Суперсерии. Сегодня большинство из них пенсионеры (Ф. и Т. Эспозито) или на почетных должностях президентов в своих бывших клубах (В. Старшинов, В. Васильев). В. Третьяк — президент федерации хоккея России, Кен Драйден — кандидат в лидеры Либеральной партии Канады, Фрэнк Маховлич — сенатор. А вот Пол Хендерсон очень скоро оставил хоккей, сравнив себя с мессией и уже многие годы проповедник. У Владимира Лутченко собственная хоккейная школа в Бостоне.

Но самое печальное, что среди наших участников Суперсерии-72 в живых уже нет 10 человек, считая двух тренеров. А у канадцев, несмотря на то, что они в среднем были старше,— только троих.

К слову, из упомянутых выше 73-летний Б. Халл пишет книги, а А. Фирсов ушел из жизни в 59-летнем возрасте.

Но это уже не о хоккее, а об отношении к людям и ветеранам спорта в частности.